Окон здесь отродясь не было. Зубы стучали, я оборачивалась каждую секунду. Все, что я знала про ифритов и джинов, так это то, что я их не различаю. Кажется ифриты синие, а джины красные. Вот и все отличие.

В руке горело слабенькое заклинание. Подозрительный взгляд следил вокруг. Насколько я помню, желание загадывать вовсе не обязательно. Ифрит или джин сам залезет тебе в голову, откопает самое заветное подсознательное желание и порадует тебя напоследок!

Пока что все было вроде бы спокойно. Тролль рисовал картины на стенах. Он был немного художник. А сейчас у него кончились краски. И последние я догребла лопатой. Единорог выдал еще немного радуги. Сфинкс бубнил про несметные сокровища. Йети чесалась и вздыхала.

Нервное заклинание отлетело от стены, ударилось о прутья клетки единорога и срикошетило в попу обиженного сфинкса.

Меня пугало то, что Академии всегда была железная дисциплина. Ректор внимательно следил за ней.

Опасливо я подошла к печати джина. Трещина нарушила печать. Но меня смутил стертый символ. Символ, который не позволяет нарушить целостность печати. Его стерли нарочно.

Это означало, что печать сломалась не просто так!

И тут я услышала шаги за дверью. Дверь со скрипом открылась. Я дернулась.

- Маленькая глупая фея… - послышался тихий голос за спиной.

- Простите? – прошептала я, не веря своим глазам и ушам. Мои глаза раскрылись. Я уловила запах ядовито сладких духов.

- Никогда, - послышался вздох. У меня по спине пробежали мурашки. Я стояла, приоткрыв рот. И дышала через раз.

- Сколько же тебе? Двадцать один? Двадцать пять? Двадцать три?  – спросил голос Инквизитора. И послышался шаг. Сердце дернулось, но я не пошевелилась.

- Двадцать т-т-три, - прошептала я, начиная дрожать.

- Маленькая глупая фея двадцати трех неполных лет… - в голосе послышалась нежность. – Как же ты это сделала, маленькая фея?

- Что? – выдохнула я, сглатывая.

- Хороший вопрос… Скажи мне, почему ты не даешь мне покоя? – послышался еще один шаг. – Почему ты мучаешь меня… Кто разрешил тебе становиться моим наважденьем? Кто, спрашиваю! Отвечай!

Не может быть… Я собрала дрожащие руки лодочкой и прикрыла рот и нос. Мое дыхание в ладони стало ужасно громким. Я пыталась сделать глубокий вздох. Но вдох дрогнул, словно я плачу.

- Кто разрешил тебе, быть такой красивой?  Кто разрешил тебе так улыбаться? – приближался голос. 

Голос умирал. И после вдоха возвращался к жизни.

- Я не хотел ехать сюда… - слышался голос ужасно близко. Словно Инквизитор стоял за моей спиной. - Несколько раз я думал отправить сюда заместителей… И ведь нужно было послушать свое предчувствие… 

Его руки взяли меня за плечи. Я чувствовала, как они дрожат.

- Ты ведь не знаешь, что такое любовь, бессердечная маленькая фея… - слышался надрывный шепот. Он склонялся к моему уху. Аура его магии и духов окутывала меня и опьяняла. Я безотрывно смотрела в одну невидимую точку. И боялась пошевелиться.

- Не знаешь… Откуда тебе знать? – шептал голос. Руки скользили по моим плечам. И я чувствовала дрожание пальцев. – И это страшно… Скажи мне, ты любила когда-нибудь ни на жизнь, а на смерть? Готова была так унизиться, чтобы сказать об этом?

- У…у меня есть парень… - едва слышно прошептала я, глядя на сверкание перстня с гербом инквизиции.

- И ты его не любишь… Никаких «но»… Я прекрасно вижу это… Ты с ним потому что он с тобой… Не более… Ничего не хочу слышать. Любовь никогда не ставит условий. Любовь ставит на колени… - слышался шепот. – Ты боишься и оттягиваешь этот момент как можешь… И вот дотянула до выпускного… Потому что уверена, это раз и навсегда… Знаешь, чего ты боишься? Ты боишься этого «навсегда»…