То же относится и к украшениям. А оружие и вовсе мы создаём только вручную. Каждый мужчина в сорок лет самостоятельно изготавливает подходящее оружие. Чаще всего бумеранг. В полёте удобнее всего управляться именно им. Стальные лезвия идеальны для охоты, но опасны для самого фьюерта, поэтому до сорока лет все обязаны оттачивать мастерство на учебном деревянном оружии. Самочки же тренируют мастерство по желанию, и нам нет необходимости его изготавливать, потому что на свадьбу, в дар, нам преподносят фамильное оружие мужа и драгоценности.

Если в истинной форме я самая сильная, то в лысой, уступаю целой трети сокурсников. Дело в том что, по сути, мы имеем два разных тела и развивать их нужно каждое по отдельности. Пробежка в истинной форме совсем не нарастит мышц и без того хрупкой и тощей лысой форме. Честно говоря, я всегда завидовала лысой форме мужчин. У них мышцы растут как на дрожжах, а я, как не стараюсь, побеждаю не силой тела, а внутренней силой в сочетании со скоростью и ловкостью.

– Завтра тренировка в простой форме. – заявил нам Феншах, заканчивая сегодняшнюю тренировку. Именно так все, кроме меня, называют лысую форму. – Ваше Высочество, сегодня вы, как всегда были на высоте. – Довольно сдержано поклонился мне Феншах и ему вторила вся шеренга.

После поклона, Феншах подаёт знак рукой, означающий, что все могут быть свободны и фьюерты расходится. Сейчас у всех довольно продолжительный перерыв, а потом начнутся занятия по специализациям.

Однако многие не торопятся расходиться, пока я здесь. Они восхищённо на меня поглядывают. Ну да, выше меня никто не летает, и моя скорость… да и сам размах крыльев достойны восхищения. От похвалы Феншаха настолько приятно, что хвост встаёт трубой, выдавая меня с потрохами! Он конечно же это замечает и явно принимает за благосклонность, позволив себе улыбку.

– Ваше высочество, вы так быстро летали, а эти пируэты и смертельные петли!!! – ну куда же без него! Ютобан, подбежал ко мне уже в лысой форме и, как всегда, ко мне ластиться. Не желаете попить? – протягивает мне воду, а Феншах разворачивается и уходит по своим преподавательским делам.

– Я и в правду хочу пить, только поэтому беру, не обольщайся. – говорю чуть громче, чем следует. Уверена Феншах услышал.

Не меняя формы, я встала на задние лапы и взяла большой резной кубок из его дрожащих после тренировки рук. И где только такой откопал?

Ещё не допив, услышала голос зовущего меня отца. Видимо мама узнала, что я снова в последнюю минуту неслась на полигон в истинной форме и послала отца за мной.

Слуг у неё будто нет…

Любит она отца гонять, чтобы ему сладко не жилось. Я повернулась и радостно подскакивая, побежала к отцу, но, что-то меня остановило...

Какое-то безудержное тоскливое чувство поселилось в груди и потянуло меня вверх.

Под сначала довольный, а затем недоуменный взгляд Ютобана, и удивлённый отца, я, подчиняясь зову сердца взмыла в воздух. все сильнее и сильнее сопротивляясь ветру, все больше и больше набирая скорость…

Не знаю, как долго я безудержно стремилась вперёд, летя вперёд, вкладывая в свой порыв все силы, настолько, что от мощного встречного ветра пришлось прикрыть глаза. Знаю точно, что летела вверх, однако почувствовав запах травы и хлеба которых не должно было быть в небе, открываю глаза и, нужно сказать, вовремя! Чуть не врезавшись в одиноко стоящую мельницу на большой поляне средь леса, успеваю довольно ловко сгруппироваться и приземлится на лапы.

Скрипнула дверца мельницы и все что я успела, это втянуть крылья и уменьшиться до размера домашнего зверька, но меня заметили.