– Нет, Батько, я всё сделаю, – испугался мальчуган.

Мелкий метнулся к толстому ветвистому дереву, на обломанных ветках которого, как на вешалке, свисала всякая всячина. Малой сорвал с него пару потрёпанных голиц и дёрнулся ко мне.

Он серьёзно?!

Чтобы не нервировать мальчугана, сама пошла к нему навстречу, как только тот вошёл в клетку.

Мальчуган же, наоборот, оторопел и остановился, а потом и вовсе попятился. Я села и стала непринуждённо чистить шёрстку, показывая, что нет мне до него дела.

«Даже обидно как-то… Такой красоты и боятся!» – вздохнула я.

– Можно мне взять тебя в руки? – вдруг спросил он, всё же шагнув на полшажочка ко мне.
Вижу, как коленки дрожат.

И что у них тут за скалы такие, которые заставляют детей бросаться в клетки к животным? И почему здесь вообще животных боятся? Неужели эти драконы так слабы?
– Обещаю, я бережно… – дрожащим голосом, со скопившимися от страха слезами в глазах, промямлил малец.

Да бери ты уже его наконец! – гаркнул служака, отчего драконёнок подпрыгнул и совсем скуксился, шмыгнув носом.

Еле удержалась, чтобы не ответить этому гаду чешуйчатому вслух! Если они детей тут так воспитывают, понятно почему все такие подлые и нервные.

Продолжаю невинно сидеть. Мало ли, пошевелюсь и спугну мелкого. Этак мы моей ловлей до ночи будем заниматься, а мне к Лорену хочется.

Наконец, мальчуган решился и бережно подхватил меня непослушными от страха руками, прижал к себе и вынес из клетки!
Свершилось!

– Держите, Батько, поймал! – радостно и облегчённо оповестил мальчуган и без того видевшего происходящее дракона.

– Сам и неси. Не видишь, что ли? Расцветка у него слишком ядовитая. Сидит у тебя и пусть сидит дальше...

– В сам дворец заходить? – драконёнок открыл от удивления рот.

– В сам дворец, – почти издевательским тоном вторил тот.

– Батько, пощадите…– судя по виду вновь побледневшего паренька и заходившим от мелкой дрожи рукам, самый страшный зверь здесь император!

– Ты предлагаешь мне идти? – взревел Батько, отчего драконёнок вздрогнул так, что чуть не выронил меня пушистую из и без того дрожащих рук...

– Н-нет, что вы, Батько. Я как-нибудь сам.

– Вот и молодец! Вернёшься живым, медяк тебе в награду подам.

– Целый медняк?! – охнул мальчишка воодушевившись.

– Медяк, – поправил его Батько, – целый. Не наполовину же рубленный. – Это прозвучало уже в нам в спину, так как медяк здесь, похоже, обладает особенной силой. Причём такой, что драконёнок более смело меня сжал и решительно пошёл к чёрному входу во дворец. Собственно, он и есть выход в зверинец.

– Это ж я себе одёжу новую купить смогу! – размечтался мальчуган уже радостно меня рассматривая, кажется, даже позабыв, что там нас главгад чешуйчатый поджидает.

– Куда? – грозно спросила стража, всё-таки вызвав новый приступ паники у недавно успокоившегося мальчугана.

– По приказу его императорского высочества, дракона тьмы и подвластных земель! – тем не менее отрапортовал он, напрягшись всем телом. – Зверя доставляю! – драконёнок чуть меня приподнял, с некоторой гордостью, проступившей сквозь страх, демонстрируя мой животик страже.

Я здесь для всех, вообще, похоже, как пропуск работаю. Те «подправленные» драконы, тоже меня страже показывали с важным видом.

– Входи, – разрешила стража с явным желанием от меня отшатнуться, но нарушить стойку, принятую у них на карауле, не решились.

Мальчуган войти-то вошёл, но, переступив порог замер, видимо снова забывшись и восхищённо рассматривая искусную лепнину на белоснежно белых стенах. Он поднимал голову всё выше, пока окончательно не замер он вида искрящейся мозаики с изображением четырёх драконов, украшающей своды дворца. Я залюбовалась на пару с ним. Было чем. Драконы здесь казались величественными, все разных цветов. Причём, в зависимости от угла обзора, мозаика будто перетекала необъяснимым образом, создавая иллюзию движения.