– Интересно, сколько в вашем мире за одно столетие проходит войн?

– В нашем мире нет войн. Фьюерты миролюбивы! – оскорбляюсь ещё больше, сверкнув глазами.

– Ты не выглядишь миролюбивой, даже в разговоре со мной.

– Может, потому что вы, Великий создатель, не выглядите заботливым отцом?! – выпалила, прежде чем подумала и... если бы у меня на голове сейчас были ушки, я бы их прижала.

– Вы так похожи... – вдруг замирает глядя на меня, заставляя задуматься, на кого я могу быть похожа? – Поэтому единственный раз, и только для тебя, я сделаю исключение. Будем считать я не слышал твоих слов.

– Великий создатель, прошу не гневайтесь на неё. Вспыльчивость, черта молодости. – заступается Оран, почтительно склонившись.

– Если фьюерты настолько «миролюбивы», как же тогда выжил мир по-настоящему агрессивных существ, — драконов? – теперь Великий безошибочно смотрит на драконов.

– Чудом. – отвечает Арен, в отличие от меня, отлично умеющий контролировать свои эмоции. – Позвольте представиться, я император мира драконов, Арен. – в присутствии бога он сокращает свой титул.

Действительно, здесь все эти навороты звучали бы как минимум неуместно. Причём там такой список (император того, властитель сего), что даже находясь некоторое время рядом с Врединой, я всего не запомнила.

– Белый дракон? – приподнимает бровь создатель, за всё время выдавший первую действительно яркую эмоцию. – Император?!

Для него услышанное звучит удивительно. А почему нет?

– Почему нет? – будто повторяет мои мысли Арен. – По легенде именно Вы, Великий создатель, создали нас, белых драконов. – в голосе Арена слышится вопрос. Он замолкает в ожидании ответа.

Судя по накопленным мной знаниям, драконы, и мы, фьюерты, всегда верили, что за нами наблюдает Великий создатель.

– Так и было. Вас создал я. Продолжай. – величественно кивает явно заинтересованный таким поворотом создатель. – Расскажи мне всё, что было после вашего создания. Рантан..., он жив?

– Однажды мир действительно был на грани уничтожения. Рантан планировал вытянуть из нашего мира всю жизнь и магию, — никто не знает точно, но очевидцы говорили, что это должно было как-то помочь Рантану покинуть наш мир.

– И? – подгоняет на миг задумавшегося Арена создатель.

– Каким-то необъяснимым образом, мир сам встал на свою защиту, остановив распространяющийся тлен выросшими на его пути высокими скалами, блокирующими любую разрушительную магию. До сих пор Скалы, это безжизненное пустынное место. Даже семена, попадающие туда, там не прорастают. Рантан не смог выбраться оттуда.

Мне заметно, что Арену неприятно говорить о скалах. Он знает о них не понаслышке, но старается держать себя в руках, не показывая лишних эмоций присутствующим.

– Вот как... – создатель осмотрел нас уже другим, более внимательным взглядом, подмечая детали. – Значит, Рантан всё же попытался вырваться из своей тюрьмы.

– Тюрьмы? – воскликнул неизвестно когда вошедший Белокрылый, который оказался даже был не в курсе былых событий. Он тут же виновато замолчал.

Мои волосы даже в простой форме встали дыбом! Как он может называть чей-то дом тюрьмой?!

– В чём дело? – обращается к нему создатель без особой строгости в голосе, но Белокрылый подбирается под его взглядом.

– Великий создатель, там по вашему приказу прибыли...

– Отмени всё или разберись сам. Ближайшее время я буду занят.

– Слушаюсь. – Белокрылый вышел и повисла некая пауза, которую прервал красный дракон.

– Великий создатель, по вашему тону я слышу будто что-то не так. Почему мы, то есть наши миры должны погибнуть? Или я не так вас понял? – осторожно спрашивает Оран, волосы которого в этом невероятно светлом помещении смотрятся особенно ярко, а пряди ещё сильнее напоминают живой огонь. – Это ваше желание?