- Помню, - соврал Томас.

- Ага… как же… она ж тебя моложе будет годков на пять. Ты, как уехал, она совсем соплюхой бегала, а потом ничего, заневестилась. Такая раскрасавица, что прям страх берет… тоже уехала. Учиться. Не знаю уже, на кого там училась, да только вернулась, почитай, сразу после Ника. Сперва сидела, из дому носу не казала. Наши-то разошлись, насочиняли всякого, им бы языки потрепать. Но мамашка ейная скоро на всех укорот дала. Папашка-то у Зои тихий, а вот мамаша еще та стервь. Стала дочку то в церковь водить, то по городу. Потом и с Ником свела. Теперь локти кусает. Небось, знать бы наперед, чем оно обернется… так ведь и знала, чай, местная. Только не поверила в проклятье-то.

Ее речь, плавная и спокойная, убаюкивала.

А Томас пытался понять, имеет ли проклятье Эшби отношение к делу? И существует ли оно вовсе? Или является плодом воображения, благо, воображение у местных все ж есть, было бы чему зацепиться.

Совпадения?

И не такие случаются. Но…

…старик Эшби был врачом. А Ник? Ему, как и Томасу, около тридцати пяти, может, чуть больше. И стало быть, мог? Вполне.

Он доктор, единственный в округе. И пациентов у него по всем городкам хватает. Веская причина не сидеть на месте. А если где и задержится, то никто не обратит внимания.

Томас мотнул головой.

Нет.

Этак на любого доказательства найти можно.

…хирург. И операции совершать приходится, потому как до той же Тампески попробуй доберись. Он и кости пилить умеет, и раны зашивать…

…как и половина местных, кто охотой пробавляется.

Не то, чтобы Ник был так уж симпатичен, скорее напротив, но Томас прекрасно понимал, чем чревата предвзятость.

- Так что у них приключилось?

- Долгехонько они кругами ходили. Ник-то после батюшкиной смерти испереживался весь. Сам не свой был… вот и утешили. Много ли мужику надо? А свадьба красивая была. Наряд из Нью-Йорка выписали… тысячу отдали. Деньги им девать некуда. Да будь у меня тысяча…

…она ушла бы на виски и гамбургеры.

- Оркестр привезли. Город украсили, почитай, весь. Церковь в цветах. На вертолете притащили… совсем голову потерял, да… Зои, конечно, раскрасавица. И держалась так, гордо. Как же, теперь Эшби… подружки, небось, совсем на зависть изошли. Жили… не знаю, как они жили. Мне, небось, не докладывались. Он ей машину прикупил, розовый «Кадиллак». Разъезжала по городу… с ним и с дружком его…

- Которым?

- А то у Эшби приятелей много. Вихо, засранец. Появился аккурат перед свадьбой. Тоже хвост распушил. Наши вон поговаривать стали, что, глядишь, свадьбы и не случится, а эти двое расплюются до конца дней. Да только девка-то с головой, скоренько прикинула, что у одного капиталы Эшби, а у другого – дыра в кармане, а в ней вошь на аркане. Да… нет, так оно чин чином… Вихо свидетелем стал. И поздравлял… и после, конечно, слушок пополз, что с Зои они-таки договориться сумели, ладком, но врать не стану, слухи у нас частенько ходят, а сколько в них правды – кто знает?

С Ником однозначно придется говорить. И вряд ли он будет рад этой встрече.

…полный неповоротливый мальчишка с очками, которые вечно съезжали. Он поправлял эти очки, а без них близоруко щурился. Вздыхал.

Потел в своих наглаженных рубашечках.

И сжимался, стоило кому подойти близко. Он молча и терпеливо сносил затрещины, лишь улыбался этак, виновато, чем доводил до бешенства.

В тот раз его подловили по дороге. Частенько за Ником приезжала экономка или старик Эшби, но случались дни, когда тот и сам добирался. Тут же всего ничего, с полмили вверх, к холмам. Вот за городом и подловили.