– Даже не думай. Ты у нас по части природооханы. Какие убийства теперь. Яр, я серьезно – забудь. Мурат Азатович когда возвращается? – отец Яры в затяжном отпуске.

– Хочешь папу на меня натравить? Тоже мне, ещё друг называется. Он с Верой и девочками в Праге. Сказал, что вернутся к концу недели.

Чудесно. Без шефа завал. Объем работы руководства становится понятен, только когда его нет. Мурату Азатовичу Алееву принадлежит одно из крупнейших в стране юридических бюро. Я как его заместитель могу сказать, «по начинке» таких больше нет. Обычно крутые дядьки арбитраж предпочитают. Всё бабло там. Если хочется риска вкусить, можно ввязаться в спор с государством. Там процент выигрышей ничтожен, и тридцати процентов не составляет, антимонопольная, приставы, налоговая… решения в их пользу принимаются в более чем семидесяти процентов случаев. Алеев же не боится, и даже любит уголовщину не меньше, чем всё остальное. Но после того, как нашел себе женщину по душе, он сбавил обороты, и то, что осталось, теперь я разгребаю.

– Хочу дело интересненькое. Очень хочу. Я, правда, нормально. Смерть – это процесс естественный, как и роды.

Ярка берет телефон, своими тонкими пальчиками тычет по экрану, на мой телефон сообщение падает. Открываю мессенджер и вижу картинку, на которой клоун из «Оно» в знак ответного приветствия машет чьей-то оторванной рукой. Улыбка у героя от уха до уха. Позитивная короткометражка длиною в пару секунд, на которой я залипаю.

Ярка в голос смеется.

– Я вот так же с утра. Мне так понравилось. Беспричинно. Это ужасно! Но при этом до колик смешно. Почему так? Рус меня скоро в психдиспансер отвезет. Мы с ним все выходные «Следствие вели» смотрели. Как думаешь, кто выбирал?

Глядя на неё, нельзя не смеяться. Так было всегда. Когда хочет, она может быть нереальной обаяшкой.

Последующие три с половиной часа она мне помогает с работой. Саяру мучает совесть за то, что не она приняла от отца управление фирмой. Не захотела. Ей никогда не хотелось быть у него в подчинении, чтобы не думали разного. Немного позже, мы вместе едем поужинать. Раз уж она всех рассекретила, прошу одного из мужчин отогнать её Феррари к их с Русланом дому.

На одном из перекрёстков в правый бок моей тачки влетает такси. Удар не сильный, но я успеваю и сдохнуть от страха, и впасть в состояние бешенства. Там ведь Яра. Именно её дверь помята больше всего.

– Яр, детка, ты как себя чувствуешь? – взглядом её окидываю, всё внутри цепенеет. Она сидит, прикрыв глаза, обе ручонки живот гладят, дышать старается глубоко, но рвано.

– В порядке. Ничего не болит. Испугалась слегка. Не убивай никого.

Смотря на её дрожащие руки, не уверен, что могу дать такое обещание.

Приподняв взгляд выше, первое, что вижу – испуганные глаза таксиста. Ну что же, это оправданно. Затем перевожу его на пассажирку такси. Внутри что-то ёкает. Знаю её достаточно хорошо, но такого ужаса на её лице даже в страшном сне не мог бы представить.

За несколько лет до пролога

Раннее утро. Всё, что до девяти часов утра – для меня рано, несмотря на то что в рабочие дни я позже шести не встаю. Башка потрескивает, в очередной раз обещаю себе, что алкоголем злоупотреблять не буду больше. Вроде не часто синька меня одолевает, но как же ломит лоб. Очень символично, что в этот момент я нахожусь в стенах медицинского заведения. Детская городская поликлиника номер шестнадцать. С моим недугом тут явно помощи не окажут. Но я здесь и не для этого.

Виной нашей сходки стало ветхое состояние бюджетного заведения, да и всего дома в целом. Серость, убогость, затхлый запах. Всё самое лучшее для детей. Нихрена не смешно. Все собрались, и прокурорские, и роспотребка, и я, да много кто. Нет только виновников торжества – представителей администрации и управления министерства здравоохранения региона. Эти *у*аки (не чуваки) могут себе позволить. Они как всегда самые занятые. Бюджетные деньги капают, даже когда тебе телка сосет в тачке. Зачем напрягаться? Делаю для себя заметку в мозгах – пустить их по самому жесткому кругу.