– С Патриком? – Похоже, эта мысль вызвала у девушки неподдельное удивление. – Что вы, миледи! Начать с того, что я впервые увидела его, когда уже состояла оруженосцем при сэре Викторе! Ну и потом… Он же совсем мальчик! У него, должно быть, еще ветер в голове!

– Ясно, – решила не развивать деликатную тему Александра. – Кстати, раз уж мы об этом заговорили – как ты стала оруженосцем сэра Виктора?

– Все произошло почти само собой, миледи, – проговорила Ольга. – Нас, партию освобожденных рабов, привезли в Столицу и разместили в каком-то здании, похожем на склад. В комнате со мной было человек двадцать – вперемешку мужчины, женщины, даже дети. Только мы как-то устроились, как вошел стражник. Он спросил, есть ли среди нас такие, кто до неволи учился пилотажу, но «седла» так и не получил. Руки подняли я и еще один парень. Стражник велел нам идти с ним. Во дворе собралось уже с дюжину таких же, как мы, в основном молодые мужчины, но были и две девушки – немногим старше меня. Мы присоединились к ним, и тут подошел сэр Виктор. Только тогда я, конечно, еще не была с ним знакома. По указанию стражника мы выстроились в шеренгу, сэр Виктор несколько раз прошел вдоль нее туда и обратно, потом остановился передо мной и спросил, как меня зовут. Я назвалась. «Будешь моим оруженосцем, Ольга?» – спросил он затем. Я согласилась, не раздумывая. Вот и вся история, миледи… До сих пор, как вспоминаю, становится страшно: а ну как выбрал бы он тогда кого-нибудь другого? Чаще оруженосцами все-таки берут парней. А одна из девушек, стоявшая с нами, была просто чудо как хороша, а я после освобождения и перелета выглядела, должно быть, просто ужасно. И что он только во мне разглядел?

– О, взгляд у него зоркий, – улыбнулась графиня.

– Позволите вопрос, миледи?

– Задавай.

– Что теперь будет со мной?

– В каком смысле – что? – не поняла Александра.

– Я оруженосец, но господина моего здесь больше нет… Я с радостью служила бы вам, миледи, пожелай вы этого, но от клятвы, данной сэру Виктору, меня никто не освобождал – да и не желаю я такой свободы. И я понимаю, что нельзя быть слугой двух господ. Так что мне делать? Куда идти?

– Не надо никуда идти, – ответила графиня, уяснив, наконец, суть затруднения. – Как я понимаю, из занимаемых покоев тебя пока никто не гонит. Да и пусть только попробуют! А что касается службы… Я что-нибудь придумаю, – заявила она.

– О, благодарю вас, миледи, – расцвела девушка.

– Кстати, вот еще какой вопрос, – вспомнила Александра. – «Седла» королевской квоты забирал же на Верфи сэр Виктор? Как часто он это делал?

– Обычно раз в неделю, миледи.

– Не припомнишь, когда он проделал это последний раз?

– Дня за три до того рокового вечера, миледи. Да, точно, за три дня.

– То есть кое-что там для нас уже накопилось, – довольно проговорила графиня. – Что ж, надо будет с утра наведаться, забрать.

– Мне сопровождать вас, миледи? – спросила Ольга.

– Не стоит, – покачала она головой. – Ты же и в самом деле не мой оруженосец… Справлюсь.

– Как вам будет угодно, миледи.

– А теперь ступай, – усталость навалилась на нее с новой силой, и пальцы вновь нащупали непослушные крючки колета. – День был тяжелый, завтрашний обещает оказаться не легче, стоит хорошенько выспаться…

– Доброй ночи, миледи.

– Доброй ночи, Ольга.

Сэр Аскольд и в самом деле был молод – тогда, в коридоре Верфи, Александра его толком не рассмотрела, но теперь, видя без шлема, который сержант держал на сгибе левой руки, поняла, что тот едва ли старше Виктора, а вернее всего, даже на год-другой младше. Не без удивления она вдруг осознала, что все соратники сына – от сэра Роджера до Мастера Ноя – так или иначе превосходили его возрастом. И вот теперь она начинает менять их на молодых… Впрочем, говорить об этом пока факте еще рано: насчет того же сэра Аскольда графиня пока ничего окончательно не решила.