Лизетта бежала очень быстро – недаром оборотница, и я еле поспевала за ней. В таком темпе мы за несколько минут добрались до разгромленной спальни, хотя обычно дорога составляла до получаса, и лишь перед дверью меня отпустили, напутственно пожелав:

— Всего доброго, фея! Лети и напрасно не феячь. — Когда я открыла рот, чтобы уточнить, что же горничная имела в виду, говоря «не феячь», она перебила меня. Сунула мне в руки небольшой смятый лист бумаги и добавила: — Вот мой адрес, но это на крайний случай. У меня дочь, я бы не хотела подвергать её  опасности.

Похоже, Лизетта лучше меня знала драконов, раз подозревала об опасности; с другой стороны, очевидно, кошка действительно меня пожалела, раз даже дала свой адрес, рискуя собственной дочерью.

А ведь до сегодняшнего дня я даже и не знала, есть ли кто-то из родственников у оборотницы. Ну и бессовестная же я! Сделала себе пометку быть менее эгоистичной и больше помогать окружающим.

— Спасибо! — поблагодарила я ее, расчувствовалась и даже всплакнула от нахлынувшей нежности. В моем родном Неблагом крае темные феи крайне редко помогали друг другу, я выросла в суровом мире, в котором приходилось изворачиваться, чтобы не пропасть. От обилия эмоций немного флера выплеснулось на Лизетту, которая тут же сердито рыкнула, тотчас отодвинула меня от себя и нервно потребовала:

— А ну не феячь, не феячь на меня! — И передернула плечами, словно съела что-то очень кислое. Ах, вот оно что! Вот что имела в виду оборотница: не использовать флер. Тем временем Лизетта продолжила: — И вот знаю же я, что это все твои фейские штучки, а все равно так и хочется что-то сломать – желательно, чью-то шею.

Я предусмотрительно сделала шаг назад, сконцентрировалась и втянула остатки флера. Пожав плечами, я нахмурилась.

— Оно как-то само, — задумчиво почесав нос, уточнила я. — И давно ты заметила?

— Давно, — махнула рукой оборотница. — Считай, с самого начала моей работы в замке. Я словно села на качели: то хотелось тебя оберегать и защищать, как собственного котенка, то прибить. И прибить хотелось намного чаще!

Я кивнула, Лизетта была полностью права: со мной что-то не так, и лучше перестраховаться и взять себя в руки, прекратить распускать флер налево-направо. Что, признаю, было крайне сложно, ведь в этом вся наша фейская суть.

Где-то недалеко по коридору послышались шаги, оборотница первая их услышала и насторожилась. Оборвав разговор, она чмокнула меня в лоб на прощание, затолкала в комнату и закрыла за мной дверь. Я, конечно же, присела под дверью и приложила ухо к замочной скважине, собираясь подслушать.

— Мне нужна одежда, — раздался ленивый голос Арчибальда из-за двери.

Дракон еще не знал, что больше его одежды не существует – лишь горы изрезанного тряпья. Хитрая Лизетта знала, а потому сменила тему.

— Господин, фея собирает вещи, лучше вам от греха подальше не входить, вы же ее знаете, — самым заботливым тоном сказала она.

— Ты права. Да и моей супруге не понравится, что я общаюсь с другой, — внял горничной Арчи. Вот гад! Значит, при мне общался с другой, а при ней – нет? Чем я хуже-то? Я обиженно закусила губу и мысленно представила, как вчера разрезала мужнины рубашки. Стало чуть полегче. А Арчибальд тем временем добавил: — Кстати, Лизетта, моя супруга решила полностью обновить штат прислуги, а потому сегодня в конце рабочего дня будьте добры подойти за расчетом.

Еще и Лизетту увольняет? Я вспыхнула мгновенно: почему-то за других всегда было обиднее, чем за себя. Я уже ненавидела и Арчибальда, и эту Алисию: ну, при чем тут Лизетта? Она ведь отличная горничная. Жаль, как-то повлиять на ее увольнение я не могла. Зато могла еще что-нибудь разбить.