Вдох. Выдох.

— Буквально вчера.

— Как удачно…

Если бы не тянула до последнего и занялась снятием проклятия, а не собственными проблемами — родители были бы сейчас с ней.

— Спасибо, — голос был чужим.

— Винить во всем себя — это, конечно, прекрасно. Самобичевание — увлекательнейшее занятие. Очень затягивает, по себе знаю, — Амоа говорил мягко, гладя ее при этом по руке, и только теперь Кая поняла, что в момент осознания схватилась за его плечо. — Но гораздо приятнее винить других.

Под другими он явно не себя имел в виду, но именно о нем Кая сейчас и подумала.

— Понятия не имею, о чем ты, — дернулась она, выходя, наконец, из камеры.

Она прошла мимо оцепеневшего Филипа, находящегося под чарами, и попыталась абстрагироваться, чтобы понять, в какой части замка сейчас находится.

— Нам… — она покрутила головой в надежде понять верное направление.

— Угу. Вот я тоже запутался. Вроде связь чувствую, иду правильно, а потом вдруг стена, — развел руками нианец. — Можно было, конечно, напролом идти… А этот парень, между прочим, весь замок как свои пять пальцев знает. Лично диверсию против тебя готовил, схемы вырисовывал.

Он хлопнул того по плечу.

— Веди давай.

Филип отмер и сделал несколько быстрых шагов вперед, затем остановился:

— Куда прикажете?

Амоа кивнул Кае, показывая, что решать ей.

— В тронный зал, — выбрала она спустя какое-то время.

В этом помещении была обычно сосредоточена вся деловая активность. Разве что собрания совета проводились в другом месте. В тронном зале король или его наместник принимал посетителей, в тронном зале проходили суды, все прошения принимались там же.

Киара уже представляла, как выбьет там дверь, как зайдет, плавно покачивая бедрами, скажет что-нибудь едкое.

Но эффектного появления не получилось. Стоило им подняться из подвала, как уже на первом этаже стало ясно — на дворе еще темно. Поздний вечер, ночь, или самое раннее утро. В окно струился свет ночного неба, звезды сверкали ярко, а на улице перед дворцом даже случайных прохожих не было.

Несколько раз они встречали охрану — видимо, заговорщики учли ее ошибки и решили выставить патрули.

Кая усыпляла солдат и оставляла лежать на полу, чтобы они не подняли тревогу раньше времени.

Когда очередной патруль уснул у стенки, Амоа не выдержал:

— Знаешь, я не так представлял себе твое спасение.

— Я не просила меня спасать, — серьезно? Он ждал, что она бросится ему на шею и расплачется от радости?

— Звучит почти как «я не просила меня рожать» от обиженного подростка, — судя по всему, в драконе наконец проснулось раздражение.

Они как раз спустились с лестницы на этаж, ведущий к залу, когда на них вышел кто-то из слуг. А эти-то почему не спят ночью?

Смутно знакомая девушка не успела даже испугаться, как ее тело обмякло, а затем мягко опустилось на каменный пол.

— О, ну прости, «папочка», — съязвила Кая. — Возможно, ты ждал чего-то конкретного? Может быть, признания в любви? Или занятия этой самой любовью прямо там, в камере?

Киара понимала, что ее заносит. Сильно заносит. Сейчас они на одной стороне. Но остановиться было очень сложно.

— Разберемся с троном, и нужно будет поговорить, — ответил Амоа и вздохнул.

Охрана обнаружилась и у дверей зала.

— Да предатели просто параноики, — хмыкнула она, энергетическим импульсом отправляя караул в глубокий сон.

— Занесите их внутрь, — скомандовала она Филипу и Амоа, указывая на уснувших.

Наконец дверь зала открылась. Кая не помнила, была ли когда-нибудь здесь ночью. Свет, мягко отражающийся в начищенном полу, отбрасывал блики под потолком, отчего весь воздух, казалось, искрился потусторонней лунной магией.