– Я смогу с ним попрощаться? – срывающимся голосом спросил Мирза. Лучше кастрация, чем медленная смерть на рудниках.

– Процесс этапирования уже начался. Вы можете подать прошение. Предупреждаю сразу, что положительное решение может быть принято только с согласия заявителя.

– А кто заявитель? – Мирза ещё до конца не переварил информацию.

– Маша.

Маша. Если она улетит, то искать её надо будет в Хивернии. Адреса нет. Сколько времени уйдёт на поиски. Может, несколько лет. Останется ли его мальчик к тому времени живым?

Если её похитит Алекс, проще не станет.

Мирза вздохнул. Посмотрел на небо, куда взмыл судебный магнолёт, и направился в обратный путь. Надо искать Розу с Соней.

Следующие полночи ночи он стоял около ажурной стены и слушал стоны, охи и ахи. Ему хотелось заткнуть уши, но он боялся упустить важное. Всю ночь Эд и Максом развлекались с подружками в минитермах. От услышанного и подсмотренного Мирзу бросало то в жар, то в холод.

Девушки грудями навалились на подушки, широко расставив ноги, выпятив назад ягодицы, а сзади к ним пристроились молодые люди. Фу, какая мерзость, как псы шелудливые. А эти «скромницы» орут как коты в марте. Коктейлями что ли накачали их.

Неужели успокоились? Мирза заглянул через ажурную решётку. И тут же замер в изумлении. Теперь он понимал, почему банщик так упорно спрашивал, а уверен ли он, что хочет подежурить? У них, на Востоке, всё по скромному. Муж жену обнажённой не видит. Секс только ночью и только в приличной позе. Он вспомнил, как его молодая жена молилась богам, чтобы освободил тот её от сексуальной зависимости. Для похоти есть гаремные женщины.

Он так и не смог оторваться от решётки. Парни сидели, откинувшись в креслах. Ноги широко разведены. Руки гладят волосы девушек, стоящих перед парнями на коленях. Одной рукой девушки удерживают член, который вылизывают, словно это сливочное мороженое, а другой ласкают себя.

Звериный рык и свист касатки одновременно прорезали воздух.

Уставших девушек друзья уложили рядышком на полку. Что это? Они ногу одной привязывают за щиколотку к ноге другой. Ой, срамота-то, да как это можно? Вылизывать женщину. Хотя… Что взять с животных. Они и при знакомстве друг другу жопы обнюхивают. Вот в Машку и вцепились. Страх, да и только. Видимо, запах у неё особый.

Когда же молодые люди встали через одного: мальчик – девочка, мальчик – девочки и замкнули «цепь», Мирза понял, что больше не выдержит. Выскочил с обезумевшими глазами.

Банщик поджидал его у дверей и посмеивался:

– Смотри-ка, пока что ты первый, кто выдержал столько времени. Рано вышел, самое интересное будет впереди.

Мирза лишь махнул рукой и поплёлся прочь.

Теперь он неотступно следил за девушками. Так он оказался в аэропорту.

Ему повезло. И Маша нашлась. И место в самолёте досталось сразу за девушками. К полёту Мирза подготовился основательно. Принял капли, блокирующие действие вещества, которым стирали память.

Салон уснул быстро. Маша не шевелилась. Мирза закрыл глаза и отвернулся к окну, когда мимо проходили стюардессы. В душе он молил только одно, чтобы Маша забыла свой страх перед Радиком. Тогда можно будет её убедить, что они договорились так поиграть, а полиция и Алекс неправильно поняли, запутали её, и поэтому она дала такие показания против Радика. Ран и царапин же нет. А про врача она точно забудет. Такое точно из памяти стирается.

И всё-таки он недоумевал: «Как Алекс мог отпустить девушку?»

Самолёт приземлился. Подружки разделились. Это было Мирзе на руку. Пока проходил пограничный контроль, Маша ушла далеко. Мужчина бросился её догонять, как вдруг увидел безумную компанию в белых одеяниях. Они везли старушку в инвалидной коляске, а впереди козликом скакал странный парень в небрежно надетом костюме.