Он сощурил глаза.

– Будь я твоим мужем, ты бы пошла на это?

– Никогда!

Он улыбнулся, даже несмотря на то, что я продолжала:

– Но, как видишь, я категорична и моногамна, и мои правила не годятся для мира шоу-бизнесса. Там же, наверное, постоянно приходится с кем-то спать.

– Тебе пришлось с кем-то спать, чтобы твой сценарий выбрали?

Я мрачно усмехнулась, вспоминая тот адски непростой период.

– Нет, но… если бы это помогло мне избежать кое-каких сложностей, я была бы не против.

– О да. И тогда тебе не пришлось бы терпеть полгода.

– Я не терпела полгода. Я и думать забыла о сексе.

– Но твой муж! Понимаю, ты много работала и вся твоя голова была занята этим, но он что делал? Он мог бы помочь тебе расслабиться, хоть однажды.

Ваня, конечно, пытался, но знаете, мы были в разных весовых категориях. Не в том смысле, что во мне было на пару десятков килограмм больше, нет. Скорее в том, что я была ведущей. А он был ведомым. У меня был вагон амбиций, у него – почти никаких. Очень скоро стало понятно, что как я сказала, так и будет. Нет секса – значит, не будет, пока я не решу, что пора. А мне действительно было не до него. Я задвинула и секс, и мужа куда подальше в угоду карьеры, и может быть, сама была виновата в том, что произошло. Он просто набросился на первую попавшуюся.

– Со мной такое бывает, – продолжал Алекс. – Когда я готовлюсь к роли или вживаюсь в роль, это требует колоссальных эмоциональных усилий. Я отлично понимаю твое состояние.

– Спасибо.

– Но моя жена…

– О нет! Нет! Я не хочу знать, что делает твоя жена, чтобы у вас двоих был секс. Я рада, что у вас с ней все хорошо. Игра окончена.

– Как же она окончена, если я даже не ответил на твой вопрос?

– Разве? – растерялась я.

– Да. Ты спросила, разрешает ли моя жена трахать других женщин языком, ртом, пальцами, вибраторами, – он загибал пальцы, а я нервно сглатывала каждый раз. – Чем угодно, только не членом. Таким был вопрос?

Я кивнула. Какие картинки у меня стояли перед глазами, сами догадаетесь? Мою роль в этих сценах тоже описывать не надо?

– Так вот нет, как и все женщины, моя жена категорически против измен. И я тоже. Никаких договоров мы не заключали, потому что ничто не может быть крепче взаимной любви.

Я застонала и снова натянула маску для сна на лицо. Проклятье, проклятье, проклятье, вот только не хватало слушать его объяснения в любви другой женщине.

– Вот только… – сказал он и замолчал, выдерживая паузу. Я перестала дышать. Он не говорил.

Я стянула маску и посмотрела на него. Он улыбался.

– Вот только… между нами этой любви давно нет, – тихо добавил он, глядя мне в глаза.

Он положил мне руку на бедро. Погладил. Я опешила, честное слово. И самое ужасное, что даже не нашла в себе сил скинуть его руку. Я ждала продолжение, а сама уже крошилась и разбивалась на сотни осколков, предвкушая и представляя, как это будет.

Лететь оставалось еще четыре часа.

– Я вообще-то известная личность, – сказал он. – Вся моя жизнь тоже у всех на ладони. Куда я ни пойду, обычно, за мной следуют поклонники. В Москве, конечно, такого не было, хотя кое-где было. Например, возле отеля, где я остановился, но я не о том. Я к этому привык. Но эти люди, которые зовут себя фанатами, это прекрасные люди, все они, спасибо им большое, что они выбрали меня, а не других актеров. Они голосуют за меня деньгами, когда выходят мои фильмы и…

– Алекс, – прошептала я почти беззвучно. Пока он говорил, он двигал рукой вдоль моего бедра, почти бессознательно. Но меня эти движения обжигали так же, как если бы он двигал по мне угольком из костра. – Нельзя ли ближе к теме перейти?