— Нравится? — спросил Шеашень, и все, на что меня хватило, это кивнуть.

Эмоции переливались во мне. Я не могла объять взглядом всю эту красоту, хотелось прикоснуться к этому городу рукой, провести пальцами, ощутить его жизнь. Феи неожиданно разлетелись — видимо, помчались разносить весть по домам. Фреада же подлетела к нам.

— Дальше ты и сам найдешь дорогу, Шеашень, но все же позволь проводить вас к наместнице. Если ты действительно привел наследницу, то нас ждет великая радость.

— Ты права, Фреада. Этой радости долго ждали многие народы.

— Но особенно наши, — настояла фея, и дракоша не стал с ней спорить.

Мы летели по широким своеобразным улочкам между деревьев. На балконах кружились феи, рассматривая меня внимательно, но при этом старательно делая вид, что заняты и им вовсе не любопытно. Я чувствовала себя вернувшимся с войны героем, хотя ни одного ордена не имела, как и воспоминаний о своих подвигах. Так откуда в глазах фей столько надежды? И мне неожиданно важно стало их не разочаровать.

— Лариэтта, не отставай, — одернул меня Шеашень, когда я засмотрелась на девочку — она была единственным ребенком, встреченным мной по пути к Наместнице.

— Почему так мало детей? — шепотом спросила я, подлетая к Шеашеню.

— Мало? Улиэтта — единственный ребенок во всем Гриболесье, хотя и ребенком её не назовешь — лишь внешний вид, — поделился со мной дракоша, и в его взгляде читалась тоска. — Здесь уже никто не может познать счастье материнства. Впрочем, как и любви.

Я пошатнулась, будто встретила невидимую преграду, и с непониманием посмотрела на дракошу. Тот не спешил мне отвечать, лишь мотнул головой вперед. Я проследила за его взглядом и увидела огромное светло-серое дерево — почти иссушенное, безжизненное, доживающее последние дни. Оно было поистине огромных размеров — все остальные на его фоне выглядели саженцами.

— Тра́ноил, — подтвердил мои догадки Шеашень. — Великое дерево, питающее весь Эригар своей магией.

— Весь Эригар? — удивленно переспросила я и нахмурилась. — Но я читала, что оно дарует защиту феям…

— И это тоже. Оно защищает не только фей, но и все Гриболесье. По крайней мере, раньше так было. Но это лишь сотая доля его предназначений. Траноил — могущественный страж магии. Через него из самой земли к нам текли магические ручьи и разносились по всему миру. Каждый маг мог свободно пользоваться магией, подпитываться из окружающего мира. Тогда люди и все, кто населял этот прекрасный мир, не знали беды и горя. Но в один момент все изменилось.

Дракоша замолчал, оборвал свою речь, словно погрузился в неприятные думы. Я неожиданно подумала, что ему намного больше лет, чем кажется. Возможно, даже больше, чем я могу себе представить. Какие тайны скрывает Гриболесье и какую роль уготовило мне?

— Идем, — позвал меня Шеашень.

Я полетела следом. Дракон и Фреада свернули направо, но меня какой-то неведомой силой понесло вперед. Захотелось прикоснуться к могучему стволу Траноила, провести рукой по трещинам коры, очертить пальцами каждый изгиб.

Может, я надеялась на какое-то волшебство? Думала, что дерево оживет, стоит мне подлететь, прикоснуться рукой, помыслить добро? Но чудеса так просто не свершаются. Я провела рукой по стволу, прильнула к нему, обняв, и закрыла глаза. Я представляла, как Траноил возвышается, зеленеет, оживает. Но, открыв глаза, повстречала все тот же светло-серый ствол, безжизненный и бесчувственный.

Обернувшись, я наткнулась на застывших фей и смутилась. И чего я сюда полетела? Вряд ли меня понесла какая-то неведомая сила, скорее, ощутила собственное могущество, видя в глазах фей надежду. Но на самом деле я не волшебница, чтобы оживлять одним лишь своим прикосновением. Поэтому с поникшей головой вернулась к Шеашеню.