На Вадима начальство тоже скинуло столько забот — мама, не горюй. Я не хочу оправдывать его, можно было найти другой способ сбрасывать напряжение. В спортзал ходить по выходным, например. В офисе Вадим не смел показывать свой характер и выражать недовольство. Тем более, возражать по каждой мелочи не только непосредственным начальникам, но и бесчисленным заместителям-помощникам-советникам, одним словом, всем этим малоприятным лицам муж должен был подчиняться.

Супруг дураком не был и быстро понял, что в своей квартире он бог и господин. Домашний скандал увольнением ему грозить не мог, и он начал этим пользоваться. Все чаще стал возвращаться с работы не в духе. Как ни старалась угодить ему вкусным ужином, отвлечь житейскими заботами, он продолжал изо дня в день кричать на весь дом, обзывать меня самыми непотребными словами, унижать и изводить, как только мог.

Особое удовольствие он получал, обвиняя в измене с директором, а сам даже не видел фотографии нашего замечательного Петра Ивановича. Примерного семьянина и мудрого руководителя, горячо любимого коллективом. Великодушного старичка далеко за семьдесят с кучей внуков и пухлощеких правнуков. Узнал бы хоть, что Петр Иванович с женой Людмилой недавно справили золотую свадьбу. Когда я попыталась объяснить все это мужу, Вадим только заорал:

— Элка, ты жалкая продажная дешевка, на которой меня заставили жениться! Если бы я только знал, что для тебя значение имеют лишь деньги, выкинул бы, не сожалея. Так нет же, ты предпочитаешь до полуночи сидеть со старым пердуном и его миллионами, а не мыть мне ноги дома. Хоть раз бы подумала о том, что я хочу на ужин чего-то получше, чем долбанные макароны с морепродуктами или твои запекания из овощей. Мне опостылело возвращаться в грязную квартиру, по которой разбросаны мои нестиранные с вечера носка!

Выхватив из моих рук планшет, он со всей силы шарахнул им об пол! Не выдержал даже ударопрочный корпус. Потом я часто вспоминала этот эпизод и думала о том, что уходить от мужа надо было еще тогда, после первых тревожных звоночков. И неважно, что болтали языкастые соседки на лавочке около подъезда. Огромная квартира Вадима в новостройке бизнес-класса рядом со станцией метро вовсе не была тем, что так долго удерживало меня рядом со все больше звереющим мужем.

Я просто любила его. Честно хотела помочь, успокоить, надеялась, что все встанет на свои места, совместная жизнь вернется в привычную колею. Наивно предавалась фантазиям о счастье, суетясь у плиты в стремлении угодить супругу. Мечтала о том, как Вадим вновь называет меня ласково, так же как до свадьбы: Элечкой, Эллой, Эльвирочкой, а не так, как величал в последнее время.

Напрасно я надеялась на лучшее. Все становилось только хуже и хуже с каждым новым днем. Сначала муж стал больно хватать меня за руки, толкать, трясти. Раз в пустяковом споре отвесил унизительную пощечину. Пришлось на следующее утро, собираясь на работу, старательно замазывать синяк тональным кремом и пудрой.

В то время наша семья из последних сил держалась на мечте о ребенке. После того, как я прошла обследование в клинике и получила заключение о том, что не могу иметь детей, Вадим и вовсе с цепи сорвался. Тем же вечером без предупреждения мой мир погас, после того как некогда любимый муж одним точно поставленным ударом повалил меня на пол. Очнулась уже в больнице. Как ни странно, вместо истерики с причитаниями и жалобами на жизнь соседкам по палате, я порадовалась, что осталась жива. Долго не думая, я приняла единственное правильное решение — набрала номер знакомого юриста.