Я отпустил её руку.

— Только не убегайте, отсюда вам не выбраться без моей помощи! — крикнул ей вослед и побрёл за мятным шлейфом, напоминающим о лавандовых полях после заката и о встрече, назначенной в поздний час.

Через некоторое время она устала бегать и согласилась меня выслушать, оставаясь в некотором отдалении. На расстоянии пяти шагов, когда уже не различить черты лица друг друга, но нам это было необязательно — смотреть в глаза. Я чувствовал её, а она — меня.

Нам и говорить было без надобности. Она хотела свободы и угадывала, что не получит её просто так, а я желал заполучить её и понимал, что для этого придётся отпустить на пару шагов.

— Вы не хотите меня поблагодарить? — начал я, давая ей отдышаться и собраться с мыслями. А также обозначив свою роль в её жизни: — Вы не хотели замуж, я избавил вас от жениха.

— Что вы сделали?! — закашлялась она, а потом попятилась на пару шагов. Наверняка нащупала в кармане булавку, которой при случае можно выколоть кому-либо глаз. Ведьма, не умевшая волховать, — жалкое зрелище.

— Изжарил Небесного гиганта, как вы его называете. Тот, кто носил на себе ваш подарок, умер мгновенно.

— Кто вы?

В голосе только еде сдерживаемая ярость, никакого страха. Возможно, мне с ней будет интересно не только в постели.

— Я крылатый демон. Здесь когда-то был храм с подношениями в мою честь. В честь таких как я, — легенда была столь красивой и правдоподобной, что идеально подходила как ширма. — Двуликий выбрал вас, Ниара, за способности слышать Древние камни. Они и сейчас зовут вас, и вы не можете им противиться.

— Нет!

— Да, я их слышу, вы их слышите, мы служим одному господину, который, при всём уважении к вашему кузену, величественнее земного короля. Вы должны служить Двуликому, королевская кровь нынче бегает от долга?

Ох уж это тщеславие знатных родов! Оно не раз служило мне, когда надо было уломать красавицу или уговорить её отца, брата, мужа отдать за меня жизнь.

Человеческая жизнь ничтожна, лорд Лаветт подтвердил, что ничего не изменилось с тех пор, как я заснул. Мужчины приносят в жертву своих женщин, если это им выгодно. Женщины охотно идут на жертву, будто за это им воздастся сторицей.

Ниара молчала, наверное, подбирала слова для патетической речи. Я уже собирался выслушать её с улыбкой и снова попытаться схватить беглянку, чтобы проверить, насколько она испугана и что предпримет, чтобы обмануть преследователя.

Геранта, похожая на маленькую юркую ящерицу, непременно бы ужалила и, отбросив хвост, скрылась из виду, чтобы снова отрастить достоинство и накопить новую порцию смертоносной отравы.

Я сделал шаг, ещё один, она стояла и молчала, опустив руки, будто смирилась. А когда подошёл совсем близко, вдруг заглянула в глаза и холодно осведомилась, даже с каким-то сдержанным злорадством, чувствовавшимся как двойное дно в слишком просторной шкатулке:

— Раз мы оба служим Двуликому, стало быть, равны. И вне рамок моего долга я могу делать то же, что и вы, милорд Рикон. И прошу: немедленно отвезите меня в дом бургомистра.

Демон её побери, пока брошь Геранты не уничтожена, я не мог ослушаться приказа её новой хозяйки.

— Как пожелаете, миледи, — ответил я с поклоном и подал ей руку. — Я провожу вас лично. Чтобы никто не обидел принцессу.