Когда директриса ушла, Яна аккуратно свернула пеленку и положила в рюкзак. А потом, уже не раздумывая, начала складывать туда всякие полезные мелочи: блокнот и несколько шариковых ручек, флакончик духов, нитки с иголкой, ножницы, спички, расческу, зубную щетку и пасту, обезболивающие таблетки и пластырь.

Загадочные буквы на пеленке заставили ее задуматься о языке нэрвени. Разговаривая с гномами, Яна свободно думала на нем, хотя некоторые понятия почему-то тащили за собой русскую пару, как это было с ройенси. Например, королева – крейно. Или принцесса – морейно.

С точки зрения грамматики язык казался не слишком сложным, скорее, простым. В нем не было бесконечных правил и исключений, все формы образовывались одинаково. Множественное число – прибавлением к единственному окончания «и», женский род получался из мужского с помощью окончания «о». Но вот что интересно. В языке нэрвени было слово «морейн» - принц, однако отсутствовало слово «крейн» - король. Яна просто знала, что такого слова нет. Означало ли это, что править королевством могли только женщины, а эквивалент слова «король» был не нужен?

Вопросы, вопросы… Они возникали один за другим – хоть записывай, чтобы ничего не забыть.

Ровно в десять вечера зеркало снова осветилось изнутри, и в его глубине, на фоне длинного зала, появились три приземистые фигуры. Гномы вернулись за нею.

4. 4.

В них было что-то определенно странное. Присмотревшись, Яна поняла, что двое поддерживают под руки третьего.

- Принцесса, - услышала она приглушенный голос, - вы позволите нам войти?

- Зачем вы спрашиваете? – то, как прозвучали слова старшего гнома, имя которого Яна так и не узнала, ее внезапно встревожило. – Заходите.

Поверхность зеркала снова вздулась пузырем, лопнула, пропуская гномов, и тут же сомкнулась за их спинами.

- Простите великодушно, принцесса, - сказал старший. – Мы не смеем сидеть в вашем присутствии, но, может, вы все же позволите нам усадить нора Хармина? Он ранен.

Только тут Яна заметила, что кафтан гнома, которого старший и нор Граун вели под руки, на груди пропитан кровью.

- Конечно, посадите его! – ответила, нет, приказала она. – Что произошло?

- Принцесса, у нас нет времени на разговоры. Скажите нам одно. Вы пойдете с нами? Если да, нам надо спешить. Если нет, мы немедленно уйдем и больше никогда вас не побеспокоим.

- Я пойду с вами. Мне нужно что-то взять с собой? Я собрала кое-что, но не знаю, что может понадобиться.

- Это неважно, принцесса. Возьмите то, что сочтете нужным. Хотя там у вас будет все необходимое.

- Мне надо надеть что-то теплое? У вас… у нас там тоже осень?

- Нет, у нас лето. И мы приготовили для вас подобающее платье.

- Тогда я готова.

Яна встала, взяла рюкзак, но старший жестом остановил ее.

- Одну минуту, принцесса.

Он повернулся к раненому, который обмяк, откинувшись на спинку дивана.

- Нор Хармин, вы слышите меня?

Гном открыл глаза, пристально посмотрел на Яну, кивнул и, похоже, отключился.

- Хорошо, - старший вздохнул с облегчением. – Теперь мы можем идти.

Яна посмотрела на него с недоумением, поскольку ничего хорошего в ситуации не видела. Но на вопросы и ответы, судя по всему, времени не было. А она-то рассчитывала хоть что-то узнать за те два часа, которые оставались до закрытия контрабандного канала.

Гномы подхватили раненого под руки и подтащили к зеркалу.

- Идите вперед, принцесса, - скомандовал старший. – Не бойтесь. Это будет не очень приятно, но совершенно не опасно.

Обойдя гномов, Яна подошла к зеркалу, уперлась в него рукой и почувствовала, как прогибается твердая гладкая поверхность. Она подняла ногу, зеркало подалось под носком ботинка и вдруг разошлось, пропуская ее. Это было похоже на то, как если бы она пробила рукой тонкий лед на луже. Обжигающий холод и ощущение множества тонких лезвий, разрезающих кожу. Хотя на самом деле на ней не осталось ни малейшего следа.