Есть волоски! Иду в спальню, запираюсь, снимаю душную одежду, заменяя ее ночной рубашкой, и поджигаю над лучиной бараньи шерстинки одну за другой, внимательно всматриваюсь. Нет. Нет зеленоватого свечения, которое нам показывали в Академии. Бараш точно не оборотень и не метаморф — по своей воле обратиться не может. А кто тогда?

Я задумалась и случайно кончик своей косы лучиной подожгла. И вдруг вижу: вот же оно — свечение с изумрудно-зелеными всполохами, от моих волос!

Быстро тушу, зажав волосы полотенцем. Мне даже холодно стало. Что это со мной — неужели привиделось, потому что переутомилась? Вытягиваю из косы пару длинных волосков и подношу к огню.

И опять вижу зеленоватый мерцающий свет! Когда он яркий без всполохов — это точно оборотень, нам объясняли. А если мерцает, как сейчас, то, скорее всего, у меня в крови, в родне что-то такое намешано. Какой ужас!

Я всегда считала себя самой обычной девушкой. И меня никогда не тянуло превратиться в кого-нибудь. По крайней мере, пока.

И спросить ведь уже не у кого: и родители, и бабушка ушли друг за другом, внезапно. Слишком внезапно. Смахиваю слезы — рана в душе все еще очень болит.

Да, сильно я отвлеклась на эксперимент и тяжелые воспоминания — даже не заметила, что Бараш дверь выдавил своим весом, оставив ее болтаться на замке, подбежал и сейчас прижимается ко мне – почувствовал, наверное, что мне плохо. Я обнимаю его и рыдаю, не могу остановиться, впервые после смерти родителей.

— Ты очень красивая. Я как увидел тебя, сразу подумал: как мне повезло!

— Ты мне льстишь, — отвечаю сквозь сон.

Я чувствую себя ужасно усталой, не могу голову оторвать от подушки, но пытаюсь вслушиваться в звучащий откуда-то низкий и ласковый мужской голос, от которого радостные мурашки бегают по спине. Наверное, он мне снится, но как же приятно! Пусть говорит еще. И он отвечает:

— Нет, совсем нет! Сними, наконец, траурную занавесь с зеркала и посмотри на себя без предвзятости. Эти глаза, волосы, милое лицо… Ты прекрасно двигаешься — словно танцуешь. Если подобрать тебе красивое платье вместо унылых темных одежд, уверен: ты затмишь собой многих признанных красавиц. Только ты очень редко улыбаешься.

— У меня было горе. Моя семья…

Я собираюсь пожаловаться на жизнь и заплакать во сне, но мужчина говорит:

— Теперь — я твоя семья. Вместе мы будем силой. Ты уже выросла и можешь стать моей женой. Доверься мне.