В те часы, что я лежал в беспамятстве, были для меня черной бездной, огнедышащей, смотрящей тысячью глаз. Говорят что разум, побежденный тьмой, не вылечит даже зелье "последнего часа". Я мучился, боролся с заразой, что выжигала из меня все живое. И лишь один образ отгонял видения... белобрысая человечка с голубыми глазами, голая, расслабленная, со сверкающим любовью взглядом. Я купался в этом взгляде, и тьма отступала, таилась побежденная ее силой. Я хотел взглянуть её глаза и понимал, что любви там не увижу, я сам затоптал то, что могло зародиться.

Пять месяцев фарма превратились в шесть, и только Айдар, который стал злиться, смог остановить меня. Нужно время на подготовку, чтобы идти в «Светлый город». И они уже наступили.

Лекарь Тульсар показал себя хорошо. Несмотря на кажущую хрупкость оказался крепким и сильным магом. Иногда помогал своей лесной силой останавливая особо ретивых тварей, путающими корнями, его руна в виде треугольного щита была полна заклинаний. Я предложил ему работу на постоянной основе.

Маг света, коим являлась Ярослава не всегда будет лечить он нужен для другого. Я много думал в эти месяцы. Читал старинные манускрипты в периоды, когда мы отдыхали. Перебирал историю нашего мира. Многое было непонятно, многое скрыто "темными веками", когда мир, погребенный под слоем пепла, старался выжить. Тогда мало кто думал о сохранении знаний. Одно я понял, что в мире воевали две стихии тьма и свет, и свет проиграл. Поэтому маги света так редки, их стихия почти истреблена в этом мире, а земли, которые принадлежали свету, превратились в Пустошь.

За эти месяцы мы обошли все старые места в пустоши, третьего круга и лишь изредка наведываясь в оплоты для продажи ресурсов, ремонта оружия и покупки еды. А еще я искал книги по магии света, собирался отдать их Ярославе. Оказалось, что за такими книгами идет охота всех королевств и найти их почти нереально. Моей добычей стал небольшой сборник слабых заклинаний, хоть что-то. У тех, кто только попадает на Галдрейн сил обычно больше, чем у тех, кто родился здесь. Даже с такими слабыми заклинаниями она будет сильнее местных магов света… я надеюсь.

Я устал, мучался сам и не давал отдыха своим соратникам. Айдар частенько стал смотреть на меня убийственным взглядом, а потом высказался, что не нужно было лезть к девчонке, чтобы теперь не страдать попусту. Получил в морду, но мне стало легче. Даже дракон внутри шевельнулся впервые за много месяцев, соглашаясь с оборотнем и опять затих.

Наша ипостась просыпается в нас в пять лет. Это тяжелый период для ребёнка и родителей, которые должны удержать два сознания в одном теле. Самыми сильными драконами считались наши предки, которые пришли в это мир. Их сознание не было разделено, они были драконами, настоящими драконами не то, что мы их потомки, слабые подделки. Этот мир не дает нам нужной энергии, для слияния с драконом, поэтому мы предпочитаем сидеть в своих землях окруженные предметами из своего старого мира, чтобы иметь власть над второй ипостасью. Наши ученые пророчат, что скоро мы не сможем оборачиваться и наши магические сущности станут всего лишь магией, которая делает тело сильнее.

Я со своим драконом никогда не мог найти общий язык, до недавнего времени. Сейчас нас кое-что что объединяет. Нам обоим нравится человечка, но я считал, что единственный ее плюс — это магия света, а вот ледяной решил, что она наша истинная.

После боя, когда твари напали на адрок, мне понадобилось много сил, чтобы загнать его назад и вернуть свое место. Разум всегда должен быть впереди животной сущности иначе дракон становится неуправляем и его просто уничтожают, чтобы избежать жертв. Я видел такого дикого и не желал становиться таким же.