Барт даже не отводит от меня глаз.

«Еще ближе, Офелия».

Высвобождаю руку из хватки и преодолеваю последнее расстояние до него. Между нами сантиметров десять, не больше. Я чувствую терпкую свежесть его парфюма. Вижу, как бьется венка на шее и блестят пуговки рубашки в бликах огня от камина.

«Теперь обними и поцелуй в губы».

Поднимаю руки, кладу ладони на широкую грудь и веду вверх. Мне нравится гладкость белой ткани и легкость, с которой я подчиняюсь приказам. Тянусь к нему, но не достаю. Барт даже не пытается облегчить задачу – ноги на ширине плеч и взгляд из-под опущенных ресниц. Даже губы не разомкнул, дабы встретить мои.

Я сжимаю в кулачках ткань рубашки и встаю на носочки, опираясь всем телом на парня. Касаюсь мягким поцелуем его рта, замирая так на несколько секунд.

А потом легкость исчезает. Я возвращаюсь в реальность и слышу гомон голосов вокруг. Поступок Эварса серьезно всколыхнул нашу компанию. Но ему, похоже, плевать на это.

– Было приятно, да? – врезается в меня шепот Барта. – И мир все еще не рухнул.

Отшатываюсь от него, ошарашенно глядя в насмешливые глаза. Дышу ртом, потому что не хватает воздуха. Отступаю, пока не наталкиваюсь на кого-то. Метаю взгляд на попавшуюся под ноги Аду, отворачиваюсь и быстрым шагом иду прочь.

Я не знаю, почему меня так тянет к ней. До потемнения в глазах и срыва всех предохранителей.

Дерзкая девчонка с лисьим взглядом синих глаз и копной каштановых локонов… Едва ее увидел, в голове что-то щелкнуло – «моя».

Но каждая черточка ее лица, каждое движение тела кричали, что она не сдастся. А я – ее не отдам. Никому. Убью каждого, кто посмеет протянуть к ней лапы. Хотя это громко сказано. Не убью, конечно. Но покалечу. Чтобы знали, на чью девочку позарились.

Меня волной огня едва не снесло, когда очкарик Герт пополз к ней за поцелуем. Она так легко коснулась его щеки, будто ничего страшного в этом не было. А я сверлил его затылок и мысленно кромсал на куски.

Потом Офелия выбрала магию.

И меня перемкнуло.

Я поступил как подонок. Не должен был ломать ее волю вот так, колдовством. Чью угодно, но не ее. Причем никакого удовлетворения от украденного поцелуя я не получил. Вместо наслаждения – тягучая пустота в груди. И отвращение к самому себе.

– Ты совсем сбрендил?! – завопила одинаковая с факультета артефакторов.

– Ее нужно догнать, я сейчас, – тише вставила ее копия, поворачиваясь уходить.

Я не различал этих девиц, но та, что поспокойнее, нравилась мне больше. Судя по масленому взгляду Шона, он на нее запал. Еще бы, далеко не каждая может приложить его заклятьем невидимости и не отхватить за это.

В два шага настигнув девушку, я схватил ее за предплечье и остановил.

– Не лезь. Я сам.

Она высвободила руку и прошипела, совсем как рассерженная кошка:

– После того, что ты вытворил?

– Извинюсь.

Я вышел, оставляя за спиной этот бессмысленный разговор вместе с неловкой тишиной недавно веселившейся компании.

Лицемеры.

Практически все заклятья, что сегодня были использованы, так или иначе относились к темной разновидности чар. Просто у этой тьмы была градация. И все, что хоть на тон светлее абсолютной черноты, приравнивалось к серому. А значит, не такому уж и страшному.

Никому невдомек, что заклинание невидимости к драконам применять опасно. Рыжей повезло, что Шон не из Краснокрылых. Иначе размазало б ее откатом по ковру, никакие целители не откачали бы.

Никого в коридоре не обнаружив, я двинулся в сторону спален пятикурсниц. Офелия не могла далеко уйти, а значит, мне удастся перехватить ее до комнаты.