– Мог бы и тебе хоть как-то помочь!

– Ты слишком меркантильная, – вздохнула Алиция.

– А ты слишком наивная и простая! Если ничего в жизни не просить, то ничего и не дадут! Никто сам ничего не предложит!

– Философия у нас разная, но находимся мы всё равно в одинаковых условиях, – примирительно улыбнулась девушка. – В этом замечательном госпитале. Пойдём попьём горячего чая, пока мисс Элис не нагрузила нас новой работой? А то на улице так холодно, я прямо слышу, как за окном задувает ветер, да и в палатах не очень тепло.

– Доктор Чейн говорит, что такая температура лучше для больных, мол иначе больше вероятность, что раны начнут преть под повязками и гноиться, но, сдаётся мне, он просто экономит на отоплении, ведь ему нужны денежки, чтобы развлекать свою новую юную пассию!

Медсёстры, хихикая, направились прочь по коридору в сторону комнаты отдыха. Алиция была рада, что здесь в больнице у неё есть такая близкая и преданная подружка, иначе жизнь тут казалась бы совсем серой и унылой. Изо дня в день она только и делала, что меняла повязки, выносила утки, переодевала и кормила пациентов.

Старшие целительницы по правилам должны были учить их магии и лечебным заклятиям, но они практически этим не занимались, ссылаясь на занятость. Девушка же была уверена, что им просто не хотелось раньше времени выращивать себе конкурентов. А доктора вообще смотрели на юных медсестёр с лёгким пренебрежением, считая, что те способны лишь на выполнение самой грязной работы. Хорошо хоть не приставали. Алиции хотелось бы меньше всего столкнуться с домогательствами. Но в старейшей больнице на Северном Фьорде всё-таки старались следить за дисциплиной и репутацией.

Пока его спасительница пила свой чай, довольствуясь из сладкого разве что ложкой сахара, Эшланд вновь проснулся. Его разбудил ворон, приземлившийся за окном. Молодой человек открыл глаза и увидел огромную птицу с иссиня-чёрным оперением, которая расхаживала по подоконнику и неестественно громко каркала, словно нарочно желая разбудить больного. Эшланду стало не по себе. Он догадался, что это означает. На семейном гербе и личной печати сэра Равена был изображён ворон. Значит сейчас наставник с помощью колдовства решил разузнать, в каком состоянии находится его бывший ученик.

Молодой человек встревожился не на шутку. Ему было стыдно, что он так слаб и не может даже встать с постели, ему не хотелось, чтобы учитель видел его в такой момент. Но самым ужасным могло стать то, что сэр Равен примет жестокое решение добить непутевого «дракона», чтобы не позорить весь клан. Такие случаи тоже имели место быть. Проигравших никто не любит…

Эшланд хотел подняться с кровати, подойти к окну, но у него не хватило сил, а в груди снова мучительно заболело. Рана ещё не успела толком зажить.

– Эй…кто-нибудь, – слабым голосом позвал он.

Молодой человек даже не рассчитывал, что его кто-то услышит, но в комнату вдруг заглянула немолодая женщина в форме сестры милосердия. Из-под белой медицинской шапочки выбивались седые волосы. Она взглянула на Эшланда строго и встревоженно одновременно.

– Что случилось?

– Я…я хочу пить, – соврал молодой человек.

Не мог же он признаться, что испугался ворона. Но пожилая медсестра сама его заметила. Она неожиданно быстро подошла к окну, распахнула оконную раму, после чего произнесла короткое незнакомое заклятие. В воздухе полыхнула яркая белая вспышка и мрачная птица исчезла, растворившись в воздухе.

– Ишь! Летает всякая нечисть, – недовольно проговорила женщина. – Нечего им делать рядом с больницей. Я сейчас позову Вашу сиделку, – добавила она, обращаясь к Эшланду. – Она принесёт всё, что нужно, и позаботится о Вас.