— В какой сарай ты меня затащил? — разочарованно фыркнул гость в чёрном, скривив красивые пухлые губы. — Кш-шара здесь нет.

— Так сразу было и не понять, что внутри. Я был уверен, что это бар!

— А чем не бар? — загоготал третий. — Все эти склянки...

Порывисто выброшенная рука и длинный указательный палец быстро чиркнул по воздуху, обрисовывая мои вазы, бутылочки и пузырьки с флюоресцирующими жидкостями разнообразных оттенков.

— Похоже на пойло для гоблинов.

— Могу поспорить, что здешние ведьмы загоняют его за сумасшедшие деньги!

— Торговля для дураков!

Моё терпение испарялось, как вода в горячем паровом утюге. Допустим, жеребцы пьяны, но это обстоятельство, скорее, отягчало, чем оправдывало их поведение. Заявились мажоры и думают, что всё им позволено? Ведут себя невоспитанно, по-хамски, их не смущает даже моё присутствие.

— А это тут у нас кто? — затуманенный взгляд одного из драконов остановился на мне.

У нас? Кто-то тут берега перепутал и это точно не я.

— Симпатичная торговка с маленькими сиськами... Хвастаться нечем! — разочарованно закончил он.

С превеликим злорадным удовольствием я взирала на чудо, которое даже не представляло, что натворило своим дурным языком.

Меня нисколько не задела издёвка, потому что свою новую грудь я ценила. Упругая двоечка с маленькими сосочками казалась мне идеальной. Впрочем, идеальной будет любая грудь, на том простом основании, что она — часть меня. А себя я любила в любом обличии, ведь тело всего лишь сосуд, пусть и драгоценный, для жизни. За телом надо следить, ухаживать, из него можно ваять практически любую форму. Нужно всего лишь желание.

Но насмехаться в уничижительном тоне над женщиной, уж молчу про насмешки над ведьмами, может дорого стоить последствиями. Можно проигнорировать слова и быть выше обидчика, а можно его проучить, прогнозируя, что будет дальше. Свобода выбора доступна всем.

— Антас! — лениво протянул в чёрном. — У тебя манеры, как у сапожника. Так тебе ни за что не нальют, даже если у дамочки и завалялся стаканчик.

— Совсем не нальют? — донеслось откуда-то из угла вместе со звоном разбивающейся склянки. — Упс!

По лавке поплыл тонкий запах можжевельника, подсказывающий, что туалетная вода, вызывающая необузданную страсть, разлилась. На эту воду сделали предзаказ, а клиент должен прийти уже ночью. Чтобы сварить новую, придётся нестись вечером в лес, а, значит, подвергать жизнь опасности.

— Я нечаянно!

Одёргивание зарвавшегося гостя и скупое оправдание уже не помогли. В голове тут же сложился план мести.

— Ну, отчего же? — произнесла громко. — У меня для вас есть кое-что.

Я залезла под стойку и вытащила пыльную бутыль с зеленоватой мутной жидкостью, похожей на старый абсент. С той лишь разницей, что в ёмкости не алкоголь, а средство, вызывающее отрезвление с последующим диким похмельем. Его любили отдельные мои клиентки, что отваживали мужей от пьянства. То, что нужно сейчас!

— Это что? — подозрительно выдохнул в чёрном. — Выглядит гадко.

В светло-серых глазах промелькнуло сомнение, показав, что остатки разума в пьяном угаре гость не растерял.

— Лучший напиток от ведьмы. Запомнится на всю жизнь.

На самом деле, я даже не кривила душой. Мои клиенты надо-олго бросали пить, вспоминая злосчастный день, когда пригубили напиток. С этим зельем важно помнить о дозе. Пятидесяти грамм достаточно, чтобы вызывать тошноту буквально при одной мысли о водке на протяжении пары недель. Кшар — водка и есть. Прозрачный напиток сорока градусов, сделанный из местной пшеницы, даже запах имел соответствующий.