– Он меня разбудил, – пожаловался гном. – Шумел очень.

– Странно, я ничего не слышала. – Леона пожала плечами.

– Потому что ты спишь, как сурок, – фыркнул Рослик. – А я существо нежное, у меня тонкая душевная организация. Я сразу проснулся.

– А чего он шумел-то? – спросила Леона, собирая в пучок волосы.

– Вздыхал.

– Неужели так громко вздыхал?

– Да, ужасно громко. Всё смотрел на тебя и вздыхал. Еще одеялко подоткнул. И бормотал по-драконьи, но я не разобрал что, я этот их глупый язык не особенно понимаю. А потом вскочил, как ужаленный, и побежал вниз, искать усатого и еду. А мне сказал, чтобы я тебя разбудил. И что нам тоже надо спускаться. И чтобы мы не задерживались.

– Вот командир-то выискался, – фыркнула Леона.

Она отвернулась от Рослика, вытащила из-за пазухи флакон с краской, расстегнула ворот сорочки и принялась закатывать рукава.

– Сейчас знаки нарисую, и спустимся.

– Да не действуют твои знаки. Пойдем уже, я кушать хочу. У Алекса там еда.

Леона откупорила флакон, поднесла к руке и перевернула – на указательный палец капнула краска.

– Не мешай. Ты не знаешь точно, действуют или нет. И я не знаю. Лучше нарисовать, чем потом жалеть, что не нарисовала.

Она вывела круг, треугольник и еще один круг на левом запястье, потом над левой грудью, потом над правой. И собралась уже изобразить последний магический символ на правом запястье…

– У нас гости! – пропищал вдруг гном.

Она поспешно застегнула и одернула сорочку, а флакон сунула обратно за пазуху. И обернулась.

У двери, загораживая проход, стоял незнакомый парень – светловолосый, высокий и широкий в плечах. Леона только сейчас заметила, что на сеновале стало темнее.

– Какая цыпочка… – сказал он и облизнулся.

– Я тебе не цыпочка! – резко ответила Леона.

Стараясь не показывать свой испуг, она спрыгнула с кучи сена и потянулась за оружием.

Парень шагнул вперед, и тут же в дверях нарисовался еще один – такой же светловолосый и крепкий. Стало по-настоящему страшно.

– Мне надо вниз, – отчеканила она и выхватила из-за пояса пистолет. – Уйдите с дороги.

– Сердитая цыпочка, – засмеялся первый парень и сделал еще шаг.

Леона выстрелила, рассчитывая их припугнуть. Она легко засадила бы обоим придуркам по пуле в лоб – она всегда гордилась своей меткостью. Только вот убивать нелегко. Совсем не легко. Леона знала, что никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет отнять у человека жизнь. Духи предков, ну должны ведь они испугаться!

Пуля просвистела над головой у первого парня, но он даже не дрогнул, а бросился вперед. Какая-то секунда – Леона и сделать ничего не успела, – а парень уже заломил ей руки за спину и дернул на себя. Пистолет упал на пол, и громила отшвырнул его подальше ногой.

– Знала бы ты, как я рыжих цыпочек люблю, – шепнул он ей на ухо. – Будешь умницей, не обижу. – Он повысил голос, обращаясь ко второму парню и игнорируя попытки Леоны вырваться: – Ферт, братишка, покарауль пока у двери.

Теперь Леона не видела этого Ферта, она стояла к нему спиной – услышала только, что скрипнула дверь, и на сеновале стало еще темнее. Первый громила тем временем перехватил обе ее кисти одной лапой, а вторую положил ей на грудь и сжал.

– Не смей! – закричала Леона, проклиная себя, что еще позавчера утром решила не перематывать грудь; думала, нет больше смысла прикидываться парнем…

– Сладкая цыпочка, – промурлыкал проклятый урод; он дернул ее сорочку вверх и заскользил мерзкой лапищей по голой коже.

– Не смей! Не смей! – кричала она.

Послышались шаги и голос молчавшего до сих пор второго парня – Ферта.