– Что у нас сегодня на обед, Хенрика?

Ложка на длинной ручке, булькнув, исчезла в вареве, а тётка резво развернулась:

– Госпожа?..

«А глазками-то сверкать постереглась. И губы утиной гузкой не складывает, – с долей удовлетворения отметила я. – Вот так и начинаешь понимать всяких тиранов и прочих самодуров. Эх… Никто хорошего отношения не ценит».

Хотя Хенрика, пожалуй, всё же оценила. Присела в подобии реверанса и сообщила:

– Всё то, что вы вчера пожелали, госпожа!

– И что я там пожелала вчера? – с наигранным равнодушием отозвалась я. – Совершенно не помню.

С этими словами сдёрнула с крючка новую ложку, копию безвременно утопшей, и сунула её в котёл.

Всё-таки какие-то высшие силы мне подыгрывали, иначе с чего бы я, прежде чем отправить зачерпнутое варево в рот, взглянула на кухарку. Такие большие глаза не рисовали героям даже в китайских мультиках. Сообразив, что делаю что-то очень и очень не то, я внимательно осмотрела содержимое ложки, подула, ещё раз осмотрела и в конце концов выплеснула обратно в котёл. Несчастная тётка так резко выдохнула, что, казалось, даже немного сдулась.

Хм… Это точно не едят… Интересно, что же такое меня угораздило чуть не попробовать?

– Почти готово? – якобы мимоходом бросила я, отойдя в сторону.

– Да, госпожа, – кивнула женщина. – Ещё четверть часа, и можно спаивать коровам. Средство надёжное. Сразу колики, как рукой снимет.

– Чудесно, – я старательно удержала на физиономии спокойную улыбку, хотя поджилки же тряслись от ужаса. Хозяйку, закусившую коровьим лекарством, как минимум объявили бы душевнобольной! – Я переживала.

– Переживали? Вы? – тётка владела собой куда хуже меня.

– А что, не должна была? – я приподняла бровь, демонстрируя удивление.

– Да, нет... Стадо-то единственное. Пока ещё замену пригонят. Да и зима…

Хенрика окончательно смутилась. Видимо, подслушанный мной разговор напугал её куда сильнее, чем казалась.

Так я от неё ничего кроме заикания не добьюсь.

– Послушайте, Хенрика, – я мягко похлопала женщину по напряжённой руке. – Не стоит так волноваться. Всё хорошо.

– Но как же… тут же горничная…

– Ну упала девчонка. Она же вроде новенькая? Недавно у нас? Не привыкла ещё, испугалась. Ничего страшного.

– Так вы ничего не слышали? – обрадовалась тётка. И тут же скривилась от досады.

«Теперь понятно, в кого твоя подопечная такая дура! – мысленно взвыла я. – Я ж тебе разве только прямым текстом не сказала, что хозяйка тупая, слепая и глухая, и вообще ничего не заметила!»

Пришлось выкручиваться по-другому.

– Про ведьму? – я усмехнулась. – Слышала, конечно. Но я не в обиде. Откуда деревенской девочке знать, как моя наука называется. Магия – значит, ведьма. Верно?

– Верно! То есть, конечно, нет! Но девочке «мастер ритуальной магии» вовек не выговорить! Я сама не сразу запомнила, простите великодушно. Её всего третий день как наняли. Тут вдруг прибегает и вопит, что ведьма на неё напала. Я вообще решила, что померещилось паршивке. Вот и погнала её.

– Всё правильно, – поддакнула я, поражаясь, как ловко тётка переводит стрелки на горничную. Или она её так защищала от моего гнева? Мозги свернёшь, пока разберёшься в этих хитросплетениях. – Да, кстати…

– Чем могу служить, госпожа? – с готовностью вскинулась женщина.

«Ну вот, сразу и госпожа, и служить… – проворчала я про себя. – А всего-то и надо было напугать как следует. Ну что за люди… Впрочем, в дружелюбие она всё равно не поверила бы сразу. А танцы с бубном вокруг водить мне некогда».

– Чаю налейте, пожалуйста. Прохладно сегодня.

Хенрика охотно метнулась к плите. Несколько минут спустя мне уже вручили исходящую паром чашку. Моё внезапное желание посидеть на кухне женщину явно изумляло, но она уже успела взять себя в руки и недоумение никак не показывала. А я, пользуясь этим, развивала успех.