Выхожу на нужной остановке, уже почти успокоившись. Да, меня снова уволили. И снова по какому-то надуманному поводу. Но ничего. Я уже привыкла. Почти. Может быть, на следующем месте работы повезет больше? Хотелось бы. Вернусь домой и поищу объявления в интернете.

Прохожу во двор, окруженный серыми громадинами многоэтажек, и захожу в нужный мне подъезд, в котором уже месяц не могут починить домофон, отчего здесь повадились ночевать бомжи. Их, конечно, сдают ментам, но от запаха так же просто не избавиться. Приходится дышать через шарф и как можно реже.

Возле нужной двери останавливаюсь, и в мою голову приходит идея, сделать Никите сюрприз. Он полгода назад дал мне ключи от своей квартиры, но я обычно ими не пользовалась – неудобно как-то было. А сейчас внезапно захотелось – он же думает, что я работаю, и в гости меня не ждет. Наверняка посчитает, что это грабители, и очень удивится и обрадуется, увидев вместо них меня.

Замок открывается очень тихо, и я даже вздыхаю из-за того, что мой план провалился – наверняка Никита ничего не услышит. Нажимаю дверную ручку и тяну на себя. Хочу окликнуть парня прямо с порога, но натыкаюсь взглядом на модные женские бежевые ботфорты, слышу характерные стоны со стороны спальни, и слова застревают в горле. Ощущаю легкий аромат знакомых женских духов и вспоминаю, что именно фото таких ботфортов хвасталась моя подруга в прошлую нашу встречу. Говорила, что повезло урвать на распродаже за «смешные» деньги. Я тогда еще сидела и считала, сколько недель мне нужно работать, чтобы суметь эти смешные деньги заработать. И у нее духи именно с таким запахом.

Облизываю вмиг пересохшие губы и давлю в себе желание сбежать. Появляется безумная надежда, что я что-то не так поняла. Понимаю, что могу сейчас представить, будто Лере просто нужно было место для перепихона, и Никита по доброте душевной ей его предоставил, а самого его в квартире нет. Слишком уж заманчивым кажется закрыть дверь и уйти, сделав вид, будто ничего не знаю. Это было бы правильно. Разумно. Как жаль, что я так не могу. И что рядом с ботфортами стоят любимые ботинки Никиты.

Осторожно подхожу к открытой двери спальни и заглядываю внутрь. Мой парень распластался на кровати, а моя лучшая подруга скачет на нем верхом. Сознание зачем-то отмечает его ладонь, сжавшую ее левую грудь. То, как приоткрыт ее рот. То, что волосы Никиты разметались по подушке.

От боли предательства перехватывает дыхание. Возникает желание сбежать, и я ему не противлюсь – разворачиваюсь и стремительно ухожу. Но дверь за собой на замок зачем-то закрываю.

Появляется ощущение, словно все это сейчас происходит не со мной. Но и со мной одновременно. Словно я внезапно оказалась под толщей воды и никак не могу выплыть.

Улица встречает метелью. Снежинки жалят беззащитную кожу лица и норовят забраться под воротник. После жаркого нутра дома холод кажется еще более сильным и пронизывающим. И это хорошо. Это помогает остаться на зыбкой грани, удерживающей меня от чего-то страшного. Непереносимого. От чего-то, после чего я перестану быть собой.

Смотрю под ноги и иду вперед. Сперва медленно, неуверенно, но с каждым шагом все быстрее, пока, наконец, практически не перехожу на бег.

Не знаю, куда иду. Мне все равно. Лишь бы оказаться подальше.

Хочется выбросить все мысли из головы, но не получается. Снова и снова прокручиваю увиденную сцену. Не понимаю, за что они со мной так. Еще позавчера на этой кровати он был со мной. Мне казалось, что любит. Что хочет быть со мной, раз даже ключ дал… Зачем он дал ключ? Но ладно Никита – мы с ним всего два года вместе - но Лера! С первого класса за одной партой. С первого класса дружим… И все напрасно? Ладно. Я понимаю, что всякое бывает и сердцу не прикажешь, но почему тогда они мне ничего не сказали? Я бы расстроилась, но приняла их выбор. А они вот так – за спиной… Я даже не знала, что они общаются. Как глупо! И больно… Не умею прощать обман. Не получится сделать вид, что ничего не случилось. Не получится им снова доверять. А без доверия какая дружба и какая любовь?