— Ну так что? Поработаем? — нетерпеливо подпрыгнул на кровати фолиант.

— Поработаем! — азартно улыбнулась я.

***

Надо было видеть лицо Рэма, когда он вошел ко мне перед обедом и застал за секретером беседующей с книгой.

— …Марина! Эти драконы знаешь какие ушлые? Облапошат и даже не почешутся! Так что пиши давай! Пункт 30.1: В случае невыполнения обязательств согласно пункта 5.2…

— Как интересно! — наконец, отмер он и прошел вперед.

— О! Явился! А стучаться прежде, чем войти в комнату к даме, нынче молодежь не учат?

— Я стучался.

— Если эти поскребушки — стук, то я книжка со сказками! А согласно уложению Варравана третьего Среброкрылого, мужчина, посетивший даму без должного уведомления…

— Уважаемый фолиант, давайте оставим древние уложения древним королям, а…

— То есть как это оставим?! — возмущению фолианта не было предела. — Вот так всегда и начинается разложение общества! Молодежь не хочет следовать заветам предков, забывает законы! А ведь они изданы не просто так! 

Была бы у книги рука, сейчас она бы точно вздернула вверх указательный палец. 

Дракон явно понял, что недооценил собеседника, и фолиант такими темпами опустит его в моих глазах ниже плинтуса. 

Мне же было забавно наблюдать, как морщится зеленоглазый хитрец. А ведь если бы не эта книга с ее бесценными советами, мне бы никогда не разобраться в запутанном драконьем законодательстве, которое было переплетено с отдельными уложениями и различными дополнения. Жаль только, что изменения, произошедшие за последнее столетие, в книгу внесены не были. Но фолиант был уверен, что здравствующий ныне король не вносил так уж много правок в законы, по крайней мере за столетие до этого он подобным не особенно грешил. 

— А почему ты так уверен, что король здравствует и поныне?

Фолиант сам милостиво разрешил мне ему тыкать, хотя я поначалу сопротивлялась — все-таки частичка души одного из выдающихся законников! О чем он меня сам и просветил.

— Так они меньше трехсот лет и не правили никогда, но и не больше пятисот — закон! 

У меня такие цифры в голове умещались плохо, а потому серьезно их воспринимать не получалось.

— А ты случайно не в курсе, что там за война только-только окончилась?

— Откуда? — печально вздохнула книга. — Меня ж из шкафа уже лет двадцать никто не доставал.

— Печально, — я погладила корешок фолианта, и тот даже потеплел.

— Ничего! Сейчас мы напомним этим драконам, что значит Живая книга и как с ней нужно обращаться! Давай пиши следующий пункт…

Тем временем дракон прищурился и явно выработал свою линию поведения со строптивой книгой:

— Уважаемый фолиант, мне очень жаль, что мы потревожили ваш многолетний покой. Видимо, законы прошлого вам так милы, что мне стоит снова оставить вас наедине с ними, — и протянул к нему руку.

Никогда не думала, что книга может так пугаться! Она прыгнула мне на колени не хуже какого-нибудь зайца и завопила:

— Помогите! Честную книгу свободы лишают! За что?! Доколе Живые книги будут подвергаться столь жестоким притеснениям?! — а потом и вовсе взмолился. — Марина, не отдавай меня этому извергу! Мы как минимум двадцать пунктов договора еще не написали! И не внесли правки в уже имеющиеся!

— А почему двадцать? — внезапно спросил Рэм.

— За каждый год моего невольного заключения в шкафу! — выдал фолиант. Видимо, почувствовал мою защиту и решил лепить правду-матку. Мы с драконом посмотрели на него с удивлением. — А что не так-то? Я, между прочим, могу и пятьдесят выдать, но не делаю же.

Рэм скосил взгляд на стол, где под руководством книги было писано уже тридцать пунктов: