Пару недель назад, усадив его против себя в своем крошечном будуаре, расположенном за их с отцом спальней, она провела морщинистой рукой по его волосам и тихо промолвила:

– Ромочка, что с тобой, детка? Не тревожь ты материнское сердце, расскажи.

– Мать, да ты чего? – опешил он от неожиданности и попытался встать со своего места.

– Не уходи, прошу тебя, – она встревоженно смотрела ему в лицо. – Ты так редко бываешь у нас, но мы не обижаемся. Ты очень взрослый. У тебя такая работа. Каждый твой визит к нам – это праздник.

– Ма, да я знаю. – Роман почувствовал неловкость. – Ты наготовила всего…

– Я сейчас не об этом, – мягко перебила она его.

– А о чем?

– С тобой что-то происходит… И не смей отрицать! Материнское сердце чувствует. – Увидев, что смутила сына, она попыталась пошутить: – К тому же твоя мать имеет в трех поколениях цыганок-колдуний, а нас, как известно, обмануть непросто. У тебя неприятности по службе?

– Нет. Там все в порядке. – И чтобы окончательно развеять ее опасения, приложил руку к груди. – Клянусь, ма! На работе все в порядке.

– Тогда это женщина! – обрадованно выдохнула она. – Я это поняла, едва ты вошел.

– Что ты поняла? – Роману сделалось совсем нехорошо – если его чувства так отчетливо видны окружающим, то какой он, к черту, сыщик…

Конец ознакомительного фрагмента.