Основная же масса моих одногруппников были ребята лет двадцати двух - двадцати пяти, получающие второе высшее и работающие на своей первой в жизни работе. Почти все неженатые, шумные, шальные, уже не отбитые дети, но еще не скучные взрослые, умеющие активно веселиться и жадно пробующие жизнь на вкус, легкие на подъем и заражающие своим неумным энтузиазмом других. Наверно поэтому мы так дружно и внезапно и сорвались сюда, в горы, чтобы встретить Новый год вместе, и даже Виктор Павлович решился. Казалось, что именно такая компания - лучший выбор для этого праздника.

Мне страстно хотелось перемен в своей жизни. И поэтому встреча Нового года в новом месте, с новыми, не близко знакомыми мне людьми (а не стандартный чинный прием в особняке отчима) воспринималась символически.

Зарегистрировавшись на ресепшн и выслушав объяснение девушки- хостес, как пройти, мы с Сатоевым отправились на поиски домика номер три. Как-то так само вышло, что Хабиб пошел первым, взвалив себе на могучее плечо мою взятую в плен сумку, а я поплелась следом, с любопытством озираясь по сторонам.

Территория комплекса была не огорожена забором - лишь высаженная кое-где живая изгородь позволяла ориентироваться, где заканчиваются владения нашего отеля и начинаются следующего. С заборами тут вообще везде было беда - их просто не существовало. И это было прекрасно, потому что ничто не мешало любоваться открывающимися видами на красивые, вплетенные в природный ландшафт дома, на огни, снег и, конечно, горы. Звездное бездонное небо над головой и огромная желтая луна дополняли захватывающую дух картину.

Сам склон с кресельными и бугельным подъемниками виден был уже отсюда. Пешком всего метров триста, хоть и немного вверх.

У турникетов на подъёмники по обыкновению всех лыжных курортов был организован большой пятачок - площадь с барами, закусочными и ресторанами. И хоть сами подъемники из-за наступления темноты уже были закрыты, людей, толпившихся рядом, оставалось огромное количество.

В лыжных и сноубордических костюмах всех цветов радуги они воспринимались веселой, шумной, уже немного пьяной к вечеру, вырвиглазно –яркой человеческой массой... Оттуда доносилась танцевальная музыка, отдельные слишком громкие голоса и частые взрывы безудержного смеха...

Атмосфера, которой хочется дышать не меньше, чем звенящим разряженным горным воздухом.

Все здесь меня пьянило. И с каждым шагом настроение взлетало вверх от радости, что я приехала именно сюда. Тяготы дорожных приключений отступали, заменяясь предвкушением отлично проведенных выходных. Покосилась на спину Сатоева, бодро вышагивающего впереди. Вот только от провожатого избавлюсь, и жизнь моя наладится...

- Вроде здЭс...- притормозил в это время Хабиб.

Я выглянула из- за его спины, так как за этим Терминатором местного разлива было вообще ничего не разглядеть, и в следующую секунду с визгом бросилась вперед, огибая широкого Хабиба прямо по сугробу.

На крылечке большого дома, украшенном мигающими новогодними гирляндами, курили Юра, наш староста, и моя лучшая университетская приятельница Ирка.

- А-а-а! Косулька- Сосулька приехала! - заверещала Ирка на всю улицу хмельным, веселым голосом и понеслась ко мне навстречу, распахнув объятия. В одной руке у нее тлела тонкая сигарета, в другой дрожал бокал шампанского.

-Муа-муа-муа...- три стандартных смазанных поцелуя по щекам, и мы обнялись. Вернее, я обняла приятельницу, а она, смеясь, так и застыла с широко раскинутыми руками. Ношу ей свою деть было решительно некуда.