- Ты ч-чего? - просипела не своим голосом.

Я правда не ожидала. Тело затрясло мелкой дрожью. Слишком тесный и внезапный контакт.

Сатоев только улыбнулся, смотря мне в глаза. Сыто и как-то издевательски.

- Благодарит будиш, - прохрипел с усилившимся акцентом, зарывая пальцы мне в волосы и притягивая к себе, жестко давя на затылок.

В груди всколыхнулся жгучий протест. Ну не так же...С ума сошел что ли??? Уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, напрягла мышцы до боли. Бесполезно...Он будто вообще не чувствовал! Его лицо становилось всё ближе, черные, затуманенные глаза начали расплываться. Терпкое шипровое дыхание коснулось моей кожи, щекоча её.

- Пусти, Хабиб, пусти, слышишь? - зашептала сбивчиво, уже практически ощущая касание губ, тепло чужого тела ожогами покрывало чувствительную кожу.

- Пусти-пусти! - ударила кулачком в быстро поднимающуюся от участившегося дыхания могучую грудь, с лихорадочным трепетом чувствуя, как мужская пятерня жадно сминает мое бедро, - Пусти! Не понимаешь, что ли??

- НЭ понимаю, - хмыкнул Хабиб с сарказмом, черные глаза в миллиметре от меня опасно и пьяно блеснули, - ВащЭ русский плохо понимаю...Я ж борЭц отбитый, помниш?

7. 7.

Я растерянно хлопнула ресницами, отпрянув от Сатоева, насколько это было возможно. Попыталась заглянуть в черные непроницаемые глаза и разглядеть в них ответы.

Так это он что сейчас? Не отпустил тот наш разговор? Решил доказать что-то мне и себе? Да просто утереть мне нос таким способом? Нет! В животе скрутило холодом. Так я не хочу тем более! Просто, чтобы чье-то самолюбие потешить?!

- Пусти-и-и! – прохрипела зло, отталкивая его с новой силой.

Кровь зашумела в ушах. Дыхание превратилось в тихое рычание. И оборвалось, когда Хабиб врезался в мой рот, беспощадно вжимая в себя. Наши зубы стукнулись, моя нижняя губа болезненно заныла, во рту разлился ржавый привкус крови.

Это было настолько неожиданно, что я обмякла на мгновение, и его язык беспрепятственно толкнулся внутрь, жадно исследуя, сплетаясь с моим и вынуждая отвечать. Вкус чужой слюны взорвал рецепторы - терпкий, горьковато-острый, какой-то совсем мужской. В первый раз мне он показался немного не таким – мягче…Может быть, потому, что тогда я не сопротивлялась. И Хабиб был спокойней и нежнее. Сейчас у меня было четкое ощущение, что меня целовал скорее зверь, чем человек. Разгоряченный и злой. И он меня не отпустит…

Я протестующе скулила ему в рот, продолжая вырываться. Может не до конца по-настоящему - просто меня пугал его неожиданный напор. Но Сатоева это похоже только заводило. Он легко перехватил обе мои руки своей огромной пятерней и зафиксировал у меня за спиной. Потянул, будто куклой управляет, и я послушно выгнулась в пояснице, больно упираясь лопатками в руль и невольно выпячивая вперед грудь.

Поерзала бедрами в попытке сесть удобней и занять более равновесную точку. Между ног обожгло каленым железом, потому что при этом я четко ощутила, что в джинсах в Сатоева очень твердо и горячо. И много. Сглотнула, невольно пытаясь представить, и захотелось поелозить еще раз в чисто исследовательских целях – а то я там конца-края не нашла…

Хабиб прикусил мою припухшую губу, чуть оттянул зубами, рассылая по моему телу тонкие иглы болезненного удовольствия и отстранился. Его черный взгляд был совершенно пьяный, верхние веки потяжелели, прикрывая глаза, ноздри хищно подрагивали, рот расслаблен.

-Пусти…- упрямо повторила.

Отрицательно покачал головой и, смотря исподлобья, криво улыбнулся.

- Кончиш для мЭня и пАйдеш. Усего-то, Мадинка. Давай…