Похоже, говорили мальчик и девочка.

– Да, но не так же…

– Значит, иначе было нельзя. Ты же знаешь, что он не вредит тем, кто ему помогает.

Болела голова и было очень холодно. Открывать глаза совсем не хотелось. Хотелось свернуться калачиком и снова уснуть, но мешали холод и любопытство.

Приоткрыв правый глаз, я заметила пред собой маленькую ножку в черной лакированной туфле и белом носке. Что за родители позволили ребенку ходить зимой в туфлях и носках?

– Ой, смотри! – испуганно воскликнула обладательница черных туфелек.

– Бежим, а то она нас увидит! – крикнул второй.

Ножка в черной туфельке пропала из поля моего зрения. Я закрыла глаз и вяло задумалась о том, почему я лежу на полу. Наверное, вчера сильно перебрала с Чанми…

В голове сразу появились яркие воспоминания: вот мы с подругой едим торт, запивая его соджу с пивом, вот подруга уснула на полу, а я решила сходить еще за выпивкой в круглосуточный, оделась, обулась, вышла из дома и… все. Дальше черный провал. Видимо, вырубилась на улице, и меня приняли за бродяжку. Ох, только бы найти силы встать и добраться до дома.

Стараясь не обращать внимание на головную боль, я медленно открыла оба глаза и взвизгнула – кстати, как-то странно взвизгнула, не похоже на мой обычный визг.

Передо мной головой вниз висела страшная женщина. Ее длинные черные волосы касались земли, а жуткие белесые глаза, вокруг которых синели огромные круги, не моргая смотрели на меня.

– Что за чертовщина?! – воскликнула я, но вместо своего голоса услышала жалостливое тявканье.

Синие губы жуткой женщины изогнулось в ухмылке. Мне вдруг стало так страшно, что захотелось зарыться в какую-нибудь норку и просидеть там целый день.

– Эй, ты что тут делаешь? – услышала я сверху голос, который могла узнать из тысячи. Голос, который полюбила с той минуты, как только его услышала. Голос, принадлежащий Дарену Киму.

Страшная женщина вмиг исчезла, будто бы ее прогнал заветный голос, и передо мной появилось лицо Дарена Кима. Все мое существо потянулось к нему, будто бы он был той самой норкой, в которой мне так хотелось спрятаться от холода и ужасной женщины.

– Кто тебя тут оставил? – Дарен протянул ко мне большую, очень большую ладонь, и осторожно погладил по голове.

Он всегда был таким большим? Почему мне кажется, что я размером с его ступню?

– Бедный песик…

– Песик? – возмутилась я, но снова из моего рта вырвались не слова, а тявканье.

– Тебя бросили, да?

– Да не бросили меня, я сама тут оказалась…

– Ну-ну, не волнуйся, – засюсюкал Дарен.

Его руки обхватили мое тело, и мужчина с легкостью поднял меня. На миг стало еще холоднее, но потом Дарен каким-то образом сунул меня за пазуху, и меня обдало волной тепла, исходящего от его тела.

Совершенно не понимая, что происходит, я повернула голову и посмотрела туда, где была несколько секунд назад.

На тротуаре одиноко лежала мятая и грязная картонная коробка. Я что, лежала на ней? Или…

Взгляд упал ниже, и я увидела коричневую шерсть и торчащую из-под куртки Дарена собачью лапку. Нервно сглотнув, я сделала усилие, чтобы пошевелить правой рукой. Собачья лапка дернулась.

Нет, не может быть…

Я перевела взгляд на Дарена и спросила:

– Что происходит?

Разумеется, никаких слов я не произнесла. Лишь короткий и тихий «тяф».

– Не волнуйся, я тебя не обижу, – ласково сказал Дарен, глядя на меня с умилением.

Он аккуратно убрал мою лапку – именно мою, потому что я отчетливо ощутила его прикосновение к ней, – и побольше застегнул куртку.

– Отнесу тебя к ветеринару на осмотр, – пояснил Дарен на ходу. – Неизвестно, сколько ты пролежал на холоде.