— Садись, сейчас я тебе подогрею обед, — обратилась ко мне мама.

— Спасибо, не хочу.

Мы с Даном пересеклись взглядами, и его улыбка тут же приобрела насмешливый оттенок. Он знал, что я не стану жаловаться матери. Не потому, что боюсь его, просто в этом не было никакого смысла. Матери плевать.

— Ты опять начинаешь? — мать хмуро посмотрела на меня.

— Причем тут это? Я просто не хочу. И всё.

Перспектива есть за одним столом с Даном и его подружкой меня вот совсем не прельщала.

— Как же с тобой иногда сложно, — вздохнула мать. — Лучше бери пример с Вики. Смотри какая славная девочка. Умница-красавица.

Вика мягко улыбнулась, явно довольная комплиментом. Не знаю, кто ее там считал красивой. Она была обычной. Чуть-чуть выше меня. Округлости в нужных местах были чуть более заметными. Но большую часть работы на себя брали ее дорогие вещи. Светлые волосики были редкими и не шли ни в какое сравнение с моей густой рыжей гривой. И глаза невыразительного мутно-серого цвета. Да и губы узковатые. Но внешность, это дело субъективное.

— Хоть бы раз сняла свои эти страшные джинсы и надела юбку или платье, — причитала мать.

— Понятно, я к себе.

Перед тем как закрыть дверь в свою комнату я снова услышала мамин смех. Она продолжила весело беседовать со «сладкой парочкой». Словно пыталась этим продемонстрировать мне, что никто не станет за мной бегать и утирать сопли.

А я в этом и не нуждалась. И соплей у меня тоже не наблюдалось.

4. 2. Месть в пластике.

На протяжении всей последующей недели я изо всех сил пыталась составить план своего отмщения. То, что устроил Дан со своими туповатыми дружками не могло остаться безнаказанным. Поэтому в промежутках между уроками, домашними заданиями и подготовкой к экзаменам, до которых еще далеко, я думала о возмездии. Но ничего толкового всё равно не могла придумать. И это меня очень злило.

Особенно сильной становилась эта эмоция, когда я видела довольную рожу Дана. Фортуна его любила. И несмотря на мерзкий характер, его любили и многие учителя. Дан будто обладал какой-то почти мистической харизмой или магнетизмом, что расходился невидимой волной, притягивая внимание и любовь большинства окружающих. Ему многое прощалось. Потому что, если нужно было защитить честь школы в спортивных соревнованиях, Дан соглашался без каких-либо вопросов. Он приносил целую кучу призовых мест. Фактически покупал себе абонемент в райскую жизнь в стенах школы.

Мои мозги едва не начинали кипеть, настолько сильно я их напрягала, требуя от нейронов сиюминутное блестящее решение, как лучше отомстить. И это решение наконец-то созрело и помогло этому процессу одно интересное объявление, которое я случайно прочла на доске актуальных новостей. Она висела в школьном холле.

Устраивалась благотворительная акция для небольшого детского дома. Нужны были вещи, школьные принадлежности, игрушки и всё, что могло вписаться в рамки этой акции. Естественно, никакого хлама. Это благотворительность, а не удобный способ избавиться от вещей, которые вряд ли когда-нибудь наденешь, но рука почему-то не поднимается их выбросить.

Перечитав объявление несколько раз, я растянула губы в победной улыбке. Наконец-то после целой недели мучений мой план обзавелся хоть какими-то уже более четкими очертаниями.

Домой я вернулась со сладким привкусом воодушевления и предчувствием скорой победы. Мне нужно было срочно перебрать в памяти все самые ценные вещи Дана. Его комната находилась под замком и это существенно усложняло мой план. Но я решила со всем разобраться по порядку.