Я долго ломала голову, как будет проходить испытание у такого огромного количества поступающих. Оказалось, что все банально и просто. Всех абитуриентов делили на военное и гражданское отделение. Эти два отделения проходили испытание на разных полигонах. А дальше все перемешивались между собой: я должна была проходить испытание в компании таких же, как и я, будущих пилотов, военных техников, десантников и даже врачей. Последнее оказалось сюрпризом. Нет, я знала, что все медики военнообязанные, но даже не догадывалась, что программа их обучения ближе к десантникам, чем к ксенобиологам. Казалось бы, зачем врачам такая же выносливость, как и у тех, кто своими телами будет закрывать гражданских, случись какое-то военное вторжение или при освоении новых планет?

У входа на полигон стояло несколько медиков в традиционных белых халатах поверх академической формы. Ко мне подошел пожилой арлинт с выцветшими от прожитых лет бирюзовыми глазами и подернутыми пеплом этих самых лет волосами. Без лишних слов он активировал переносной медицинский сканер и изучил мои параметры. Потом поколдовал над планшетом и, в конце концов, надел мне на левое запястье браслет с крохотным дисплеем:

— Это датчики, которые будут отслеживать изменение вашего физического состояния на протяжении всех испытаний. Его снимут с вас только после зачисления на обучение или провала испытаний. Самостоятельно избавиться от браслета не выйдет. Дежурный мгновенно получит сигнал о попытке взлома и тогда последствия вам совершенно точно не понравятся. Вам понятно?

Я молча утвердительно кивнула и меня пропустили на полигон, посоветовав занимать любое свободное место. Неважно какое. Экзамен все равно фиксируется десятками камер видеонаблюдения.

Поблагодарив арлинта, я шагнула за ограду на полигон, с любопытством осматриваясь по сторонам. В целом, военное отделение оказалось более сдержанным и терпимым, здесь на меня не смотрели как на отброс или существо третьего сорта. Это внушало оптимизм. Однако, не успела я толком порадоваться, что жизнь на военном отделении в моральном плане будет легче, чем среди тех же килл, как дорогу мне заступил… килл, с которым я вчера сцепилась перед подачей документов:

— Так-так-так! И кто тут у нас?

Темные глаза парня смотрели на меня с таким выражением, что я немедленно ощутила себя букашкой, осмелившейся не только забраться на воротник его парадного кителя, но и сделавшей там свои грязные дела, оставив после себя на самом видном месте безобразные рыжие пятна.

Вокруг нас сновали инопланетники, в основном абитуриенты. Толкались, недовольно косились в нашу сторону, бормотали ругательства. Но килл, не дождавшись от меня нужной ему реакции и не обращая внимания на окружающих, склонился к самому моему лицу и прошипел:

— За какой черной дырой ты сюда приперлась? Я кому говори…

В том, что Госпожа Судьба и Господин Несчастливый Случай назначили меня на Луране своей «любимой женой», я уже успела убедиться не раз. Но все же такой подставы не ожидала даже от них. Во время прочувствованной речи кила я вдруг ощутила сильнейший тычок в спину. Да, мы с киллом стояли на проходе, но толчок был гораздо большей силы, чем если бы был призван привлечь внимание или оттолкнуть с пути. Задохнувшись скорее от неожиданности, чем от боли, я невольно сорвалась с места и будто шар для боулинга врезалась в надменного инопланетника.

Как так получилось – сложно сказать. Я опомнилась, уже когда мы с киллом оказались на пыльной дороге в обнимку: он снизу, я у него на груди. И почему-то я обнимаю его за шею, а он удерживает меня за талию. Неловкий момент. Откровенно говоря, я растерялась, глядя в глаза цвета горького шоколада, в которых жил, дышал, пульсировал черный зрачок. Словно окно, приглашающее заглянуть киллу в душу.