(Adam Jensen – Low Life)

Он принял ее в руки. Прежде чем поднять и отнести в дом, вдруг замер – Джулиана трогательно и вынужденно его обнимала, стояла на одной ноге, как цапля, обнаженной ступней упиралась в сапог.
Вырвался вдруг на свободу веселый сарказм:
– Сразу бы сказала, что приехала за этим…
И не позволил ей ни поднять лицо, ни произнести ни слова, обнял крепко, как родного человека. Просто прижимал, просто позволял чувствовать, что не одна. Держал, как держат того, кого не дадут в обиду, защищал от ветра, от бури.
– Или ты приехала, – не смог удержаться, – чтобы этот чертов мужик в черной куртке завершил то, что обещал? И додал тебе три хороших раза?
Он знал, что сейчас моментально активируется ее внутренний резерв, что ему в лицо полетит хорошо, если пятерня, а не кулак, пресек движение взлетевшего запястья. Поднял подбородок, поцеловал горячо, жестко, как хотел с самого начала, когда увидел гостью. И имел наглость целовать так долго, пока не почувствовал, как расслабляется под его руками тело, как оттаивает гордость.
– Хам… – прошипели ему в лицо, стоило его губам дать волю ее рту. – Даже не думай…
Гранд улыбнулся.
– Ну вот. Оттаяла.
И взвалил девчонку на руки, чтобы отнести в избушку.

*****

Джулиана

Я все еще чувствовала его губы на своих губах, хотя давно уже сидела на лавке, держала в руках горячую кружку с чаем. Гранд подкидывал в печку дрова.
Он старался. Вытащить меня из дерьма, расшевелить. Старался грубовато и по-мужски, а мне отчего-то было стремно. Может, потому, что недавно я едва не утопила арендованную машину в реке. Может, потому, что в очередной раз выставила себя дурой – дурой в одном носке. А может, потому, что Гранд Эрдесон оказался настоящим, нормальным. Мог по пути назад поливать меня грязью, упрекать, но вместо этого оказался небезразличным, нехолодным. Мог бы убить презрением и льдом. Не убил.
Привел туда, где тепло, налил чая, ни словом не обмолвился про инцидент. Даже про «три раза додать» пошутил удачно – я ожила. И молчала теперь не для того, чтобы его смутить, попросту не знала, что сказать. Оправдываться не хотелось, благодарить… Да любой бы в этой ситуации благодарил, если не вслух, то мысленно. Ледяной душ – не тот опыт, который мне когда-либо хотелось получить.
Какое-то время мы молчали оба; трещали в печи дрова. Гудела закопченная труба, снаружи мело. Затем Гранд, докинув очередное бревно, произнес:
– Я уже понял, что ты умеешь трактовать мои слова неверно – у тебя к этому талант, – и все же я не соврал, сказав о том, что здесь небезопасно. Дело даже не в новобранцах.
А в чем? Я спросила его взглядом, не словами.
Он сел напротив меня за стол, обхватил руками вторую железную кружку, показавшуюся в его руках маленькой.
– В двадцати километрах отсюда находится «зона», куда комиссия ссылает преступников. Самые отчаянные решаются на побег. Как ты думаешь, куда они бредут?
– Куда? – тихий вопрос выпал сам по себе.
– В сторону этой базы, через Лес. А все потому, что несколько лет назад какой-то идиот пустил слух о том, что возле обрыва находится Портал, ведущий на другой уровень. Открытый, без кодов доступа. Его и ищут.
Теперь я смотрела на Гранда другими глазами.
– Да, – ответил он на невысказанный вопрос, – я встречал двоих таких. Диких, почти безумных. Пришлось помахать кулаками.
– А Портала нет?
– Не знаю. Но почти уверен, что нет. Сразу за обрывом пустота, думаю, конец Уровня. Другую сторону ущелья видно, но это иллюзия – ее не достичь. И нет, я не пробовал.