– Я должна показать вам клинику! – обиделась Мария. – Идемте же!

Шемякины ушли.

– Почему они первые? – проскрипел Синьборода, сразу же забыв про исковерканный русский язык.

– Потому что они пришли первые, – флегматично ответила Золотая леди.

– Но я записывался на десять!

– Мы все записывались на десять, – пожал плечами Белый свитер.

– Я же говорил, что везде очередь! Даже за деньги! И зачем нам нужны какие-то кураторы? Мне вообще-то нужен хирург! Я к нему пришел!

– У них такая система, – пояснила Золотая леди.

– За что только деньги берут! – продолжал возмущаться Синьборода.

– Не хотите, не платите, – сказал Белый свитер.

– У меня болит нога! Я не желаю с острой болью сидеть в очередях! Это противозаконно! Я буду жаловаться директору!

И только Велемир Ипатьевич привстал, кураторы из двери в регистратуру посыпались как горох.

– Госпожа Владимирская кто? – симпатичный парень в белом халате вопросительно посмотрел на ожидающих.

– Я Владимирская! – вскочила Золотая леди.

– Анастасия Дмитриевна?

– Да, Владимирская Анастасия Дмитриевна, – та порозовела от удовольствия.

– Идемте со мной, – парень улыбнулся. Алексей ясно чувствовал исходящий от него запах дорогого одеколона.

– Вы мне покажете клинику? – защебетала Владимирская, лаская взглядом мощную шею. Парень похоже намеренно расстегнул верхние пуговицы официального белого халата.

– Мы начнем с четвертого этажа. Там у нас косметолог и пластический хирург. Первая консультация – бесплатно.

– Как интересно! – расцвела Анастасия Дмитриевна. – Идемте!

– Господин Пичугин!

– Я! – Белый свитер тоже порозовел от удовольствия. Его девушка-куратор была самая очаровательная! Из-под короткого белого халатика еще более короткой юбки не было видно совсем, только стройные ножки, а на них – туфельки на шпильке.

«Система у них тут отработана, – подумал Алексей. – Не исключено, что они какое-то время наблюдают сидящих на диване потенциальных клиентов. Если женщина одинокая и еще не старуха, к ней приставляют симпатичного молодого человека. Так она легче расстанется с деньгами. Одинокому мужчине со средствами дают хорошенькую кураторшу. И он расщедрится, и у нее есть шанс устроить свою судьбу. Больные мужчины особо чувствительны к чарам хорошеньких женщин в белых халатах. Семейным же парам отгружают товар второсортный. Некрасивых, но настойчивых».

Словно в ответ на его слова раздалось:

– Леонидова!

– Я, – встала с дивана Саша. Поднялся и Алексей.

– Я Галина, – представилась девушка.

«Галина», – подтвердил прикрепленный к отвороту ее белого халата бейджик. Девушке было лет двадцать с небольшим, лицо некрасивое, все в прыщах, зубы плохие. Похоже, что персонал не имел скидок в собственной клинике. Хороши были только глаза, карие, глубокие. Но ресницы она не красила. На работу сюда пришла, понятно. «Замужем? – Алексей кинул взгляд на правую руку и с удовлетворением отметил обручальное кольцо. – А ты в тонусе, сыщик! Работай!»

– Я буду вашим куратором, – сказала Галина. – Идемте, я покажу вам клинику.

– Сазонова!

– Мы! – вскочил Семужка. – Мы Сазоновы!

– Глухарева!

– Я Глухарева, – не спеша поднялась Ираида Осиповна.

В пять минут кураторы разобрали всех.

– Синьборода, – пытаясь сдержать улыбку, объявила женщина лет тридцати пяти в модных очках.

– Последний, – проворчал Велемир Ипатьевич, поднимаясь с дивана.

Развели их в разные двери. Клиника была большая, и по лестнице Леонидовы в сопровождении Галины поднимались в одиночестве. Алексей заметно устал, пока добрался до четвертого этажа, кураторша тоже запыхалась. Зато Саша, к огромному удивлению Алексея, усталости не почувствовала. Напротив, бодро шагала по ступенькам, словно один только воздух «Медрая» уже был целебным.