- Плевать.

- Ты чё сегодня, белены объелась, что ли? Чё происходит-то?

- Я попросила отпуск.

- Да не могу я тебе его дать! Кто работать-то будет?! Ты что, забыла про сокращение штатов? Ты радуйся, что тебя оставили...

- Меня оставили потому, что мне непросто найти замену, - говорю я. - Потому что я не просто высококлассный специалист. Я ещё и задерживаюсь, когда нужно сделать работу. Иногда допоздна.

- И что, - щурит глаза он, - ты на этом основании решила, что ты особенная?

- Да, - говорю я. - Решила.

- А ты не охренела ли? - щурясь ещё больше, снова кривится он.

И у меня вскипает. Это похоже на проснувшийся вулкан. Начинает извергаться лава. Я прямо чувствую это. Как моя много лет подавляемая ярость тихо выходит наружу.

- А теперь послушай сюда, - ледяным тоном произношу я. - Вячеслав, блядь, Ильич. Я работаю в этой конторе в нарушение всяких норм. Мне полагается отпуск. Полный, а не урезанный. И я не обязана оставаться здесь до ночи, чтобы сделать то, что надо сделать. Ты мне отпуск не дал? Хорошо. Тогда я увольняюсь. Я сейчас напишу заявление об увольнении, и ты его подпишешь. Как миленький. Потому что я тут - не рабыня твоя. Я - профессиональный маркетолог. С красным дипломом. И большим опытом работы. И я найду себе новую работу. А ты, Шаров, запомнишь, блядь, наконец, моё имя. И перестанешь, глядя мне в глаза, называть меня по фамилии. Ты хорошо меня понял? Или мне надо повторить?

- Ты уволена, - цедит он.

- Заебись, - улыбнувшись, говорю я.

- По статье, - усмехнувшись, добавляет он.

- В суд подам, - холодно цежу я в ответ. - Так что не рискуй. Отвечаю: подам. Надо будет - сегодня же.

- Пошла вон... - его аж корёжит от злости, он еле держится.

Киваю.

- Скоро вернусь, - говорю я. - Чтобы ты подписал моё заявление об увольнении. И только попробуй не выдать мне расчёт. Судебный иск тебе раем покажется.

- Ты мне угрожаешь, что ли? - снова щурится он.

- Предупреждаю, - холодно отвечаю я, и, повернувшись, выхожу из его кабинета.

3. Глава 2. "Бунт!"

Вернувшись домой, я едва открыв дверь, даже не разуваясь, прохожу в гостиную.

Так и есть: Данила сидит-играет.

- Тих, тих, тих, - подняв ладонь, но даже не глядя на меня, шепчет он. - У меня тут битва.

Время обеденное, но уже прикладывается к алкоголю. Похмеляется после вчерашних ночных посиделок за компом.

Молча подхожу к столу и рукой сшибаю полуспустую бутылку пива с его стола. Вместе с бокалом. Грохот, звон разбитого стекла.

- Ты чё творишь-то, ё?!!! - вскочив, восклицает Данила.

Надо же, обратил внимание на "жену". Ты смотри... Оказывается, я есть.

- Собрал манатки, - ледяным тоном цежу я, - и свалил нахрен из квартиры, которую я снимаю.

Совершенно охреневший, он стоит за столом с выпученными глазами.

- И чтобы я тебя, - глядя ему в глаза, добавляю я, - больше никогда не видела. Ты меня понял?

Он растерян.

- Оль, ты чё?...

- Я сказала: пошёл вон из квартиры, которую я снимаю.

- Оль, бля, я не понимаю, чё происходит...

- Происходит то, - объясняю я со злой усмешкой на губах, - чему давно пора было произойти. Я слишком долго терпела. И что-то как-то заебалась. Ты в курсе, урод, что я сделала аборт и после операции добиралась на метро сама? Что ты меня даже не встретил?

- Я ж тебе объяснял, Оль... - оправдывается он. - У меня были важные переписки... По работе...

- По какой, блядь, работе? - кривлюсь я. - Ты четвёртый месяц нихера не делаешь, чтобы её найти.

- Я? - театрально изумляется он. - Не делаю?!

- Да, - холодно отвечаю я. - Не делаешь. Ты вообще нихера не делаешь, Данила. Ты только играешь в свои игрушки, смотришь Ютубчик, трындишь со своими друзьями, такими же никчемными недоумками, и жрёшь то, что я приготовила. Принесла из магазина. А перед тем заработала на это. Собирай свои манатки, и чтобы духу твоего не было в квартире, которую я снимаю.