Охрана, которая вечно ходила за мной по пятам… Муж говорил, что я его самое слабое и больное место. Он ужасно за меня переживал. Боялся налётчиков, шантажистов. Говорил, что сейчас и за мобильный телефон убить могут, а ведь у Игоря слишком большие доходы. У нас в доме были самые качественные пуленепробиваемые окна и самые серьёзные бронированные двери.

Охранники постоянно пялились в мониторы видеокамер. Игорю казалось, что могут через забор бросить гранату. Его компаньону в квартиру швырнули «лимонку», и после этого Игоря просто переклинило на собственной безопасности. Он твердил, как попугай, что бережёного бог бережёт. А ещё намекал, что когда у нас появятся дети, то в целях безопасности их обязательно нужно будет отправить в хороший колледж за границу. У его знакомых дочку украли прямо из школы во время прогулки. Знакомых шантажировали, девочку выкупили и вернули, но мать сразу улетела с ней в Италию, где и загремела в клинику неврозов. Были времена, когда Игорь сам ходил в бронежилете, несмотря на довольно внушительных телохранителей.

Я успокаивала себя тем, что в нашей среде очень прочные браки. Жён не хотят менять хотя бы по той причине, что заводить новую – себе дороже. Понятно, что новые жёны далеко не бескорыстные особы…

Чем дольше я ползала по камням, кустарникам, тем яснее чувствовала, как силы покидают меня. Наконец пришла минута, когда я совсем не могла пошевелиться. Я с большим трудом приподняла голову, посмотрела на окровавленные руки и потеряла сознание…

Не знаю, сколько времени я была в отключке. Когда очнулась, хотя перед глазами всё плыло, заметила, что нахожусь в незнакомой комнате с бревенчатыми стенами. Пожилая незнакомая натирала меня различными мазями и что-то шептала.

– Где я? – спросила я, безуспешно пытаясь поднять голову.

– Спи. Тебе ещё рано просыпаться, – тихо ответила старушка и, попрыскав на меня отваром какой-то травы, вновь усыпила.

Я сладко заулыбалась, увидев во сне нас с Игорем. Он приходит ночью с работы, а я подозреваю, что он вернулся от любовницы, но боюсь об этом сказать. От постоянного нервного напряжения у меня появились слезливость, частые головные боли, а по утрам не хотелось вставать с постели. Я держу всё в себе, потому что понимаю: нельзя изводить мужа придирками и истериками. И это внутренняя неудовлетворённость со страшной силой меня разъедает.

Я выплёскиваю свои переживания наружу, только когда остаюсь одна. Утыкаюсь в подушку и рыдаю. Этот проклятый вечный сексуальный голод! У мужа напрочь отсутствует сексуальное желание. Он объясняет это чудовищными усталостью и занятостью на работе. Когда пробую поплакаться в жилетку своей знакомой, она непонимающе вертит головой и говорит: «Подруга, да ты с жиру бесишься, мне бы твои проблемы». Она живёт от зарплаты до зарплаты. Приходится вечно занимать деньги…

Во сне я аккуратно пытаюсь поговорить с Игорем о том, что мне очень тяжело и я больше так не могу. Мужу не нравятся подобные разговоры. Он твердит, что я должна научиться терпению, что он многое мне дал, без него я никто, я слишком многим ему обязана. Мужу кажется, что мои проблемы – мелочь по сравнению с его новой сделкой. Его жизнь так насыщенна, а моя так пуста… Пытаюсь объяснить, что я очень хорошая. Ведь многие жёны в нашем посёлке страдают алкогольной или наркотической зависимостью, а у меня просто депрессия, хотя я её очень боюсь и не знаю, во что она может вылиться…

Вновь просыпаюсь. Голова кружится, перед глазами всё плывёт. Пытаюсь сосредоточить взгляд на сидящей рядом со мной старушке, которая что-то шепчет и постукивает моё тело, лежащее на деревянном столе, мокрым пучком травы. Когда я поняла, что осталась жива, то абсолютно этому не обрадовалась. Скорее, наоборот, очень расстроилась. Я действительно не хотела больше жить. Многочисленные переломы, ушибы и гематомы…