– ДЕНИС, ДЕНИС, ДЕНИИС! Мы что, м-мы человека сбили?
– Не знаю! Не знаю я, бл*ть! Заткнись! И дай мне прийти в себя!
На ватных ногах, я осторожно выхожу из машины. Взгляд на капот – весь перед практически всмятку, а стекло, как паутина.
Твою ж мать!
Дождь безжалостно лупит меня по лицу, слепит глаза, поэтому я не сразу вижу одинокий силуэт, лежащий в шаге от захудалой остановки.
Никого. На улице больше ни души. Лишь та фигура. Фигура девушки, с длинными, светло-русыми волосами, сплошь измазанная красной жидкостью.
Это невозможно.
Я просто сплю.
Откуда она вообще тут взялась?
Быстро прыгаю обратно в машину, пристегиваюсь, включаю заднюю передачу, сдаю назад и выкручиваю руль в обратную сторону.
– Что там? Что там? – визжит эта дура грёбанная.
С психу херачу кулаками по рулю, а затем со злости отвешиваю пощёчину вопящей лахудре.
Сосалка замолкает. Лишь тихонько всхлипывает, забившись в угол между дверью и сиденьем.
– Я человека сбил. Насмерть, кажется.
Глава 2
Через пятнадцать минут мы уже были за городом.
Я знал, что нужно сделать. В первую очередь, избавиться от тачки.
Бл*ть!
Если батя узнает… он меня точно живьём в бетоне закатает, как своих должников в новом загородном «Спа центре».
Сначала я свернул на просёлочную дорогу, затем в лес. Гнал на бешеной скорости. Днище автомобиля полностью счесал о валуны, пришлось по полю гнать, к оврагу.
Но что толку-то? Этой тачке тоже конец.
Маша снова завизжала, когда мы выскочили из рощи, к оврагу.
И снова, естественно, по щам получила.
В полуметре от обрыва, я успел нажать на тормоз.
– Выметайся! Быстро! – из машины выпрыгнул, к девчонке побежал.
Но она будто в статую превратилась. Сидит и не двигается. Лишь в одну точку смотрит. В шоке, наверно.
– От тачки избавиться надо! Слышишь?! Ты что, тоже сдохнуть хочешь? Так я тебе это устрою! Проваливай! – заорал, рывком её из машины выдернул, швырнул в траву. Несколько кувырков, проститутка исчезла в кустах.
Я снова завёл двигатель, подпёр педаль веткой и, со слезами на глазах, пустил в обрыв свой новенький подарок. До этого момента, открутил номера, чтобы потом закопать где-нибудь, по дороге домой.
Твою мать. Это же надо было так вляпаться!
Теперь нужно разобраться со свидетелем.
За горло Машу хватаю, со всей дури спиной впечатываю в дерево. Сжимаю её тощую шею настолько сильно, что она начинает хрипеть, а у меня от злости и напряжения белеют костяшки:
– Только пикни, и я тебе шею сверну. А потом вслед за тачкой в вечный полет отправлю! Усекла?
Быстро-быстро башкой своей безмозглой кивает, навзрыд рыдает, так, что тушь по всему лицу размазалась, сделав её похожей на уродливую панду.
– Я не шучу, Маша. Или Даша! К черту, как тебя там? Неважно… Узнаю – башку оторву на хрен! Теперь вали. Вали, пока не передумал. А это, за молчание. – Грубо толкаю шлюху в сторону, швыряю напоследок приличную стопку зелени. – Спасибо за минет. Сосалка из тебя куда более крутая, чем психолог.
***
Несколько часов я тупо брёл по пустынной трассе. Сигареты давно кончились, поэтому я засунул в рот ветку и жевал, потому что до сих пор не мог успокоиться. Руки трясутся, а сердце тарабанит где-то в ушах. Так паршиво я себя ещё никогда не чувствовал.
Это полный мандец.
Я ведь человека сбил!
Сбил!
И… кажется насмерть.
От такого удара вряд ли кто выживет.
Девушка. Молодая, вроде бы.
Сука!
Батя был прав. Прав!
Я не человек.
Я просто дерьмо ходячее.
***
Домой я вернулся только под утро. Первым делом, выпил несколько таблеток успокоительного, потому что руки, как у хронического эпилептика, дрожали до адского треска в суставах.