Удивительно, в детстве от маминых поцелуев заживали коленки, а сейчас ее слова наверняка затянули бы раны на душе. Но, увы, мамы больше нет. И поддержки тоже.

Как же я устала жить в подвешенном состоянии.

Тамара приходит каждый день на несколько часов. В свободное время я в основном сижу за ноутбуком или сплю, изредка гуляю по саду. Вечером, отпустив ее, заказываю доставку продуктов на дом и, пока жду курьера, выхожу с Мией на улицу. Мы прогуливаемся между цветущими кустарниками, от которых исходит невероятный аромат.

Сад у Дамианиса великолепен, каждый уголок – произведение искусства. Малышка сладко спит в моих руках, ее ресницы едва заметно дрожат во сне. Пытаюсь поймать хоть крупицу спокойствия, наслаждаясь этой идиллией и тишиной.

Курьер пишет в чат, что оставил продукты у входной двери. Домой заходить не хочется, но сегодня я устала и толком даже не поела. Аппетит разыгрался не на шутку. Аккуратно перекладываю Мию в переноску и иду за пакетами. С улыбкой на лице начинаю распаковывать покупки, предвкушая, как вкусно будет утолять жажду свежими фруктами, о которых я мечтала весь последний час.

Сначала достаю виноград. Ярко-зеленые гроздья кажутся особенно привлекательными, и невозможно удержаться, чтобы не попробовать несколько ягод прямо сейчас. Беру сито, кладу туда виноград и подношу под кран. Вода хлещет, переливаясь через зеленые шарики, осторожно перемешиваю их пальцами.

Внезапно безымянный палец пронзает острая боль. Я вздрагиваю и отдергиваю руку. Не успеваю понять, что произошло, как чувствую второй укол.

О черт, неужели сито порвалось? Но, мельком взглянув на него, вижу, что все в порядке. Зато среди мелких ягод я обнаруживаю осу, мокрую, но явно живую. Должно быть, она попала в пакет в магазине, и теперь ясно, что укололи меня не прутья сита.

Только не это…

На руке быстро появляется красное пятно, начинается зуд. Стараюсь сохранять спокойствие, но с каждой секундой становится хуже: голова кружится, грудь сжимает из-за нехватки воздуха. Дыхание становится все более поверхностным. Аллергическая реакция прогрессирует слишком быстро.

На холодильнике висит записка с телефоном Тамары, она оставила его на случай экстренной ситуации. Сейчас именно такая. Сосредоточиться все сложнее, но нахожу в себе силы набрать номер и не поддаваться панике. В детстве со мной произошло нечто подобное, тогда едва откачали.

– Тамара, приезжайте, пожалуйста, – едва выдавливаю я из себя, когда слышу ее голос в трубке.

– Что случилось? Я только вернулась домой, – отвечает она.

– Побыстрее, прошу вас…

Я кладу телефон рядом на кухонный стол и с огромным трудом делаю несколько глубоких вдохов. Пульсирует каждый участок кожи, и кажется, что струя воздуха, поступающая в легкие, становится все тоньше и горячее. Аллергическая реакция начинает угрожать моей жизни.

Скорая… нужна скорая… Пытаюсь набрать номер, но ничего не выходит. Рука дрожит, и телефон выскальзывает из опухших пальцев прямо на пол.

Темные пятна танцуют перед глазами, я близка к тому, чтобы погрузиться во мрак. Страшно не столько за себя, сколько за малышку, которая проснулась и плачет. Ее бы взять на руки и успокоить, но сил нет, даже чтобы подойти.

Слышно, как во двор въезжает машина. Это, должно быть, Тамара. Как у нее получилось так быстро приехать? Хочу шагнуть навстречу, но тело не слушается. Опускаюсь на пол, стараясь оставаться в сознании. Танцующие пятна расплываются, я надсадно дышу.

– Александра! – На пороге возникает Леон.

Едва различаю его фигуру, лишь по голосу понимаю, что это он.