Потом я расчистил и выровнял площадку под палатку. Постелил основание. Ольга не была опытным туристом (как, впрочем, и я) но старалась по возможности помогать, пока дети сидели в теплом салоне «Прадика». Оставалось только радоваться, что палатку я выбрал побольше. Без особого комфорта, но двое взрослых и двое детей в неё вполне помещались.
Поставив палатку, я установил внутри печку с дымоходом. Заправил её бензином и оставил прогревать внутренний объём. Печка оказалась что надо: работала на любом виде топлива, даже на газе – но бензин было использовать рациональнее, его больше. Конечно, можно было сходить в лес и разжиться дровами, и рано или поздно придётся поступать именно так, но пламя от качественного бензина почти не давало ни дыма, ни запаха, а это было важно.
Когда палатка достаточно прогрелась, я установил внутри две раскладушки и столик. После этого вернулся к «Прадику», достал походную металлическую посуду, включая большую кастрюлю, и наполнил её снегом.
Увидев мои манипуляции, Ольга спросила:
– Это точно безопасно? Мне казалось, я видела питьевую воду в салоне…
– Это не для питья, – пояснил я. – Надо же нам себя в порядок привести, вы были правы. Но безопасность на всякий случай проверю.
Я залез в салон и достал из подлокотника счётчик Гейгера. Прошёлся по периметру нашей стоянки. Средний фон ноль одиннадцать – ноль двенадцать микрозивертов в час, то есть, здешний снег вполне можно было использовать для умывания.
Растопив снег и подогрев получившуюся воду, мы забрали детей и кошку из машины, и я, наконец, заглушил двигатель. Перед тем, как накрыть «Прадик» белым чехлом, я достал чемодан с вещами и позвал Ольгу.
– Ваня больше, но надо что-то подобрать для Никиты, – сказал я. – Надо переодеть обязательно. И посмотрите, может, что-то из моих маек или рубашек для вас пригодиться.
– Спасибо, – кивнула Ольга и погрузилась в изучение содержимого чемодана в тусклом свете салонной лампы.
Немного покопавшись, она извлекла одну из моих рубашек, детское нижнее бельё, кофточку, штанишки, тёплые носки. Я был ей благодарен за практичность: на то, чтобы спорить и уговаривать совершенно не оставалось сил. К тому же, я был зверски голоден.