– Тебя обидели… унизили… уничтожили… оскорбили – теперь голоса шептали наперебой. – Мы отомстим… замучаем, убьём, накажем, изничтожим… он будет страдать, страдать, страдать…

Я молчала, и голоса перешли к сути:

– Присоединяйся к нам… стань одной из нас… отомстим вместе… вместе… вместе… ты больше никогда не будешь отвергнута… никогда не будешь одна…

Я потихоньку попятилась обратно в сторону таверны. От голосов, звучащих в голове, эта самая голова начинала болеть. А «больше никогда не будешь одна» – это для меня вообще звучало как угроза. И весьма страшная. Совсем молча уходить было как-то неудобно, и я выдала стандартную фразу для случаев, когда тебе что-то настойчиво втюхивают:

– Большое спасибо за ваше предложение, очень интересное, я обязательно над ним подумаю.

– Куда же ты? Он не ценит тебя… не ценит… Мы ценим… ценим… Мы примем… – шептал фонтан.

– Не ценит, это правда, – грустно согласилась я, отступая ещё немножко и мысленно добавляя, что всё ещё впереди. За что ему меня ценить, ведь он меня пока не знает. До улочки оставалось ещё два больших или три обычных шага. Но у меня не получалось их сделать. Вообще никак. Я старательно давила в себе панику.

– Ты не сможешь уйти… останься по-хорошему… оставайся… Будет хорошо… больше никогда не будет боли… Останься… останься…

– Нельзя мне к вам. – Я потрогала рукой невидимую преграду и снова обернулась к фонтану. – Никак нельзя.

– Почему?.. К нам можно любому… Кого обидели… оскорбили… унизили… – Опять запел-зашептал о своём фонтан.

– Так это… Проклятие на мне. Через месяц того… Всё… – грустно поведала я.

Увы, расчёт не оправдался, проклятие фонтан не испугало.

– Не бойся, ничего не бойся… проклятие нестрашно… иди к нам… – Шептали голоса. Голова болела уже не на шутку. И соображала я всё с большим трудом. Хотелось согласиться, чтобы только замолчали, наконец.

– Ну, тогда я пойду элронцу скажу, чтобы в крайнем случае тоже приходил, если дело не выгорит, и вернусь, ладно? – Это был уже жест отчаяния, однако фонтан не на шутку заволновался.

– Элронец… проклятая кровь… уходи… Не возвращайся… Уходи… Забудь… Забудь!!!

Преграда неожиданно исчезла, и я со всех ног рванула к таверне, постепенно замедляя шаг и недоумевая – отчего я так вдруг торопилась… Голова была тяжёлой и какой-то… ватной. И слегка подташнивало. Перегрелась я, что ли?

Шеррайг сидел за тем же столом, где мы обедали, и был весьма хмур и мрачен. Эльфийки рядом не наблюдалось.

– Характерами не сошлись? – я даже не пыталась придать интонации сочувствия и приглушить ехидство, садясь рядом с ним.

– Сошлись, – равнодушно пожал плечами элронец. – Но нам надо уезжать. Мэррой воспользовался порталом. И отнюдь не в сторону дома.

Только сейчас я заметила, что на столе лежит карта. Видимо, Шеррайг продумывал маршрут, пока я… пока я… пока я что? А что я делала-то? Я выбежала тогда из трактира и… и… и всё.

– Шеррайг… – жалобно позвала я. И когда он поднял на меня взгляд, ещё жалобнее добавила, уже чуть не плача. – Со мной что-то не так. Я не помню, где была-а-а-а…

На последнем слове я уже всхлипывала. В моей голове роились мысли, что, может, меня таки отловили инквизиторы, и я теперь половину своей жизни не помню – проверять было страшно.

Шеррайг всмотрелся в меня пристальнее, мелькнули на секунду даже хищные серебристые глаза через наведённый морок обычных человеческих, и выдал:

– Не ной. Обычный слабенький блок на памяти… сейчас сниму. – Тут он дунул на меня. – Вот и всё.

Я недоверчиво попыталась вспомнить… вот я выбежала из трактира и… увидела площадь с фонтаном… фонтан! Вот зараза! А ведь он не хотел, чтобы к нему пришёл элронец. Может быть, надо попросить Шеррайга его навестить?