– Что же, это месть такая, получается? – с некоторой долей сарказма произнес Виталий Викторович. – Человека убили, а затем и палец с кольцом отрезали, чтобы ему дальше неповадно было этим пальцем пакости какие-то учинять. Так, что ли?

Оперуполномоченный Гараев не растерялся и тут же заметил:

– Так одно другому не мешает, товарищ майор. Очевидно, кольцо не снималось, вот и отрезали палец вместе с ним.

– Обручальные кольца носятся на правой руке. Разве не так?

– На правой, – легко согласился оперуполномоченный. – А может, покойный золотой перстень носил, фамильный, или он разведенный был, в таких случаях кольцо на левой руке носят, – не сдавался опер и с прищуром глянул на майора.

Некоторая правда в словах Гараева все-таки присутствовала, поэтому Виталий Викторович коротко ответил:

– Может быть, и так. Посмотрим.

Конечно же, неизвестного, который сейчас безмятежно лежал на тропе, равнодушный к натуженно завывающему ветру и ко всему происходящему вокруг, могли запросто убить из-за золотого кольца, тем более если предположить, что это было даже не кольцо, а массивный перстень, возможно, с дорогим, сверкающим камешком. В нынешнее послевоенное время убивают за куда менее дорогие вещи…

Виталию Викторовичу за многие годы службы в милиции не однажды приходилось сталкиваться с самыми бесчеловечными случаями. Чего уж там спорить! Послевоенное время выдалось сложным, голодным; сказалась и нехватка милицейских кадров, большая часть из которых полегла на фронте. Пользуясь нехваткой в рядах силовых ведомств, поднимала голову преступность: становилась все более агрессивной, нахальной, дерзкой, едва ли не ежедневно возникали новые преступные сообщества. Не могли сбить волну насилия и бандитизма даже комендантские часы, установленные в городе… Бандиты убивали за истертое пальто, за поношенные кирзовые сапоги, за буханку хлеба, за продуктовые талоны, вплоть до самой их отмены в конце сорок седьмого года. Дважды судимый за разбой Василий Драгов убил в 1944 году пенсионерку Авдотью Карамышеву за авоську гнилой картошки, которую она несла с рынка, чтобы накормить внуков. А в феврале сорок третьего двое подростков насмерть забили кастетами гражданина Азата Зиганшина за старенькое пальто на ватине и суконные штаны еще нэповских времен. Когда подонков задержали через несколько дней и стали изучать обстоятельства произошедшего, то на вопрос следователя: «За что же вы убили пожилого мужчину?» они ответили:

– Чтобы пальто со штанами у него забрать. Нам же холодно было. Морозы же сильные начались. Надо было как-то согреться, а ему все равно скоро помирать. Старый ведь!

Ответ ошеломил всех, кто слышал эти слова. Но не удивил…

…Однако интуиция подсказывала майору Щелкунову, что молодому мужчине перерезали горло вовсе не из-за золотого кольца (или очень дорогого перстня), которое у него забрали вместе с пальцем. Тут прячется нечто иное…

Надо было все как следует обдумать…

А может, все-таки прав этот расторопный молодой опер, и гражданин, что лежит сейчас бездыханным на мерзлой земле, действительно перешел дорогу кому-то очень серьезному, не способному прощать даже в малом. Вот за свою дерзость он и поплатился жизнью.

Труп мужчины был обнаружен вечером недалеко от городской клинической больницы в лесопарковой зоне, которую где-то с год назад начали облагораживать с целью создания из нее парка отдыха: со спортивными площадками, тиром, бильярдным залом, пунктом проката велосипедов и прочими удовольствиями выходного дня. Однако то ли руки у городской администрации не доходили, чтобы завершить начатое, то ли отсутствовали на благое дело бюджетные средства, только помимо двух прогулочных аллей, никуда, собственно, не ведущих, из задуманного ничего пока создать не удалось. И лесопарковая зона к парку не имела никакого отношения. А вот к хвойному лесу с широкими полосами орешника – на все сто!