– Ладно. – Я погрозил «волчатам» пальцем. – Идите отдыхать. Часа три у вас есть. Хотя… Постойте.

«Волчата», было направившиеся к бункеру, остановились.

– Что в городе? – негромко поинтересовался у них я. – Гроза эта дел наделала?

– Если говорить о разрушениях, то нет. – Крепыш замялся. – Ну, часть рыбы на берегу накрылась медным тазом, причем вместе с сушилками, их волнами унесло. Монитор, слава богу, уцелел, а то Рэнди бы с ума сошел. Котел у Фрау кувыркнулся так, что чуть Оружейника не прибил, – он до последнего наблюдал за тем, чтобы имущество все в дома убрали. Там ветер так свистанул, что эту дуру чугунную (котел, конечно, а не Фрау) кувыркнул – и прямо на него, на Оружейника. Но он дядька ушлый и, когда надо, очень даже ловкий, так что увернулся. Мне когда про это рассказывали, то я чуть не описался от смеха. Но это такой смех, задним числом. Сейчас-то забавно звучит, а вот ударь котел чуть левее – и нет Оружейника.

– Это если о разрушениях. – Я еще сильнее понизил голос. – А если о чем другом?

– Народ говорил, что лицо видел в тучах. – Крепыш понял, что к чему, и чуть ли не шептал. – Вроде как и мы. Еще говорили, что вой ветра был не совсем обычный, а словно голос напоминал, громкий. Говорят, что он кричал: «Умрите или живите, вам выбирать». И молнии были не как обычные молнии, а будто сгустки огня, которые кто-то сверху бросал.

– Людям было страшно, – неожиданно вступил в беседу Тор. – То есть страх пришел независимо от того, что грохочет гроза. Некоторые женщины даже в истерику впадали, как Милена.

Вот так. Значит, это было не просто природное явление все-таки. Это был механизм воздействия на нас.

– Спасибо, парни, – поблагодарил я «волчат». – Все, дуйте отдыхать. И поешьте чего-нибудь.

Ребята устало заковыляли к бункеру. «Забавно, – подумалось мне. – Спать вне убежища днем намного приятнее – воздух свежий и все такое. Но люди упорно идут под защиту стен. Видимо, инстинкты».

Я же направился к остальным, которые радовались встрече друг с другом, что снова потешило мое самолюбие. Все-таки мы выпестовали, вырастили коллектив. Понятное дело, что через полгода, а то и раньше он непременно расслоится на группы и содружества, которые будут между собой ладить и наоборот, такова природа человека. Но пока все нестабильно и шатко, люди едины. И это мне на руку.

– Так, всем отдыхать, – громко сказал я. – Мы все подготовили, так что переведите дух, водички попейте, вздремните, нужды суетиться нет. А часа через три – в обратный путь.

Старшим группы и ее охранения я поставил Кина. Начиная с того первого рейда он почувствовал вкус к образу жизни человека с оружием, что совершенно меня не печалило, а напротив – радовало. Как рейдер он был так себе, но вот как охранник или часть группы прикрытия – уже вполне.

– Не забывай о привалах, – наставлял я его. – На все эти: «Да нормально нам», – внимания не обращай. Еще следи, чтобы они не растягивались. Затылок в затылок идти должны, понятно?

– Да ясно все. – Кин подмигнул мне. – Доведу, не сомневайся. Потом передохнем денек и на второй заход пойдем.

– Ну, где остатки добра, ты знаешь, – кивнул я. – Вот еще – прежде чем всех в бункер запускать, сначала спустись в него сам, с «волчатами» и походи, погляди, не появилось ли в нем новых жильцов? Или, наоборот, старых. Ты понял меня?

– Предельно, – козырнул Кин. – Что еще?

– Никаких ночных переходов, – попросил его я. – Все понимаю, хочется побыстрей. Но! Начало темнеть – вы в ближайшую рощицу идите сразу. Не испытывайте судьбу.