– Нет, это точно она, – вздохнула Катя. – Больше некому…

Ирина решительно перегнулась через перила и вытянула шею. Она увидела на нижнем балконе рассохшиеся ящики с прошлогодней землей, которые остались, надо полагать, от прежних жильцов Мурзикиных. Кроме того, на балконе еще были составлены пыльные стеклянные банки, пустые горшки, эмалированное ведро и резиновая груша. Ирина увидела еще руки, которые, несомненно, принадлежали старухе. Руки эти аккуратно собирали старье и складывали его в большой пластиковый мешок. В общем-то, ничего особенного неизвестная женщина не делала – просто занималась уборкой. Но это пение… Катька, конечно, очень нервная, легковозбудимая личность, но все же не законченная психопатка. Да, Ирина и сама утром видела в глазок старуху, удивительно похожую на ту, из рекламы молочных продуктов «Хуторок в степи», а ведь Катя утверждала, что та – копия ее убитой соседки Ирины Сергеевны.

«Что же это делается? – мысленно возмутилась Ирина. – Катькино помешательство заразительно?»

Она свесилась еще ниже и увидела седой туго стянутый пучок волос, очки в круглой металлической оправе и халат в мелкий зеленый цветочек. Внезапно закружилась голова, и Ирина разогнулась.

– Черт знает что! – прошептала она. – Вроде и вправду это твоя соседка. Но быть такого не может! Я не верю в возвращение живых трупов! Такое бывает только в американских фильмах! И потом, для трупа у нее вид слишком свежий – лицо, конечно, довольно старое, но нормального цвета, никаких тебе цветов побежалости, в зелень не отдает…

– Ирка, мне плохо, – Катя сама позеленела не хуже трупа, – если она не труп, значит, она – призрак Ирины Сергеевны!

– Признаки не поют романсов! – неуверенно возразила Ирина.

В доказательство ее правоты снизу раздавалось:

– Нет, не любил он меня-я!

– Ужас какой! – Катя села прямо на бетонный пол балкона. – Она теперь будет меня всю жизнь преследовать!

– Не сиди на полу, простудишься! – Ирина пыталась поднять Катьку и подсунуть под нее старую табуретку.

Это удалось с третьего раза, но табуретка оказалась сломанной или же просто не выдержала Катиного веса. Одна ножка подломилась, Катька шлепнулась на пол, а ножка вывалилась с балкона чуть не на голову генеральше Недужной, которая шла из магазина и несла полные сумки продуктов.

Прошли те благословенные времена, когда продукты привозил на дом шофер генерала Недужного Алеша. Прошли те времена, когда ремонтировать квартиру или дачу приходило отделение солдатиков во главе с бравым старшиной, а генеральша только покрикивала на них изредка – для порядка. Теперь редко звонил телефон в генеральской квартире, неблагодарные сослуживцы понемногу забывали генерала. Поэтому генеральша Недужная очень не любила ходить в магазины. Вот и сейчас, у нее было отвратительное настроение, и пролетевшая ножка от табуретки настроения этого, понятное дело, никак не улучшила.

– Безобразие! – привычно начала накаляться генеральша и подняла голову.

Ирину с Катей, как ветром, сдуло с балкона.

– О господи, теперь она скажет, что я ее тоже убить хотела! – сокрушалась Катя, осторожно выглядывая из окна.

Генеральша подняла голову и, надо думать, заметила на балконе четвертого этажа Ирину Сергеевну или ее призрак. Она ахнула и выпустила из рук сумки. В одной что-то звякнуло и разбилось.

– Сметана, наверное, – злорадно сказала Катя, – так ей и надо, не будет против моего мужа свидетельствовать.

Генеральша Недужная на ощупь нашла свои сумки и бросилась к подъезду.

– Вот видишь, – сказала Катя, – она тоже увидела Ирину Сергеевну, значит, мы с тобой не сумасшедшие.