– Ваше Вы…

– Тс!

Принц кивнул на тонкую перегородку:

– Пора спать, завтра выезжаем до рассвета.

– Да… господин барон, время уже позднее.

Расслабившись и положив меч на стул возле кровати, Тирос быстро скинул камзол и бриджи и дунув на свечу скользнул под одеяло. Стало относительно тихо. Из зала внизу доносились голоса постояльцев, из соседней комнаты отделенной более толстой перегородкой уже слышался чей-то храп, лунный свет рисовал узоры на полу, пробиваясь сквозь приоткрытые ставни. Принц поймал себя на том, что невольно, как и герцог прислушивается к шуршанию юбки за перегородкой. Вот брякнул кувшин, полилась вода, и воображение нарисовала образ леди совершающей вечернее омовение. Потом еще шорох и потрескивание – леди распустила на ночь волосы и старательно причесывала их. Наконец скрипнули стойки кровати, леди Сепфора легла, и тут Кэл почувствовал себя неловко, и завозился, якобы устраиваясь удобнее, и вскоре действительно заснул.

Огонь взлетал, кажется, к самому небу, помимо большого костра горели еще четыре малых, отмечая площадку для танцев. Сатра, Гелла и Синуш присоединились к большой группе девушек с косами накрывающих длинный стол, собранный из кусков кошмы.

– Это большая честь, шепнула герцогине Синуш, здесь будут пировать воины, многие союзы заключались после праздников.

Собирающиеся неподалеку высокие статные молодые орки охотно поглядывали на девушек и даже перешучивались с ними. Из палатки, в которой лежали раненые, выбралась лекарка и подозвав пару помощниц отвернула края полотнищ в стороны, закрепив полосками кожи.

Гелла не удержалась и подошла ближе. Мужчины лежали удобно устроенные среди подушек, и внимательно смотрели на подготовку к празднику, с особенной тоской почему-то поглядывая на освещенную площадку. Перекинувшись несколькими вежливыми фразами с лекаркой, Гелла и Синуш отошли к костру, на котором кипел огромный котел с чем – то ароматным:

– Это медовый взвар. Мать сама подбирает для него пряности и травы, и его варят только на праздники.

Шепнула, облизываясь Синуш.

– А вино в него добавляют?

– Вино? Нет, вино дорогое, у нас мужчины пьют молочную брагу, когда приходят стада.

Гелла расслабилась, и с любопытством продолжила посматривать на собирающихся возле костров мужчин и женщин. Чем старше и выше по статусу были орк или орчанка, тем затейливей была у них прическа и многослойнее одежда.

Дети бегали в рубахах без различия пола, подростки уже различались – мальчики носили штаны, а девочки юбки, кроме того самые рослые парни приходили к костру в кожаных жилетах и вышитых поясах. Интересно было рассматривать стариков – их одежда была на диво разнообразной – и халаты и меховые жилеты и просторные отороченные мехом рубахи. И все расшитое костяными и деревянными бусинами, крашеным конским волосом и кусочками ярких лент. А прически! Мимо герцогини прошествовала статная орчанка на голове которой высился традиционный шатер из тонких косичек и бус. Рядом шла девушка помоложе, с двумя косами увешанными монетками и фигурками коней.

– Она невеста богатого табунщика, и своими амулетами приманивает богатство в новую семью.

Вновь прошептала Синуш, она успевала болтать с ровесницами и не выпускать из виду Геллу. Сатра присела на корточки у палатки с ранеными, Гелла почувствовала к ней жалость – девушке не было место у стола для воинов, а ее сверстницы давно замужем и качая грудничков собрались плотной кучкой у плетенного загончика с детьми постарше.

Вот, наконец, загудели барабаны, мужчины громко выкрикнули: «Хэй» и принялись показывать свою удаль – на площадке между костров сразились два воина – один в красном «война» другой в зеленом «мир». Лица их были закрыты, но Синуш пошептала Гелле, что это лучшие бойцы, а потом воины будут показывать свою удаль в схватках на победителя. «Мир» одолел «войну» и на утоптанную площадку вышел обнаженный по пояс воин и прокричал что-то в толпу: