Странные. Спокойные внешне, но повисла в комнате непонятная напряжённость. Они отличались от всей публики, которую я видела внизу, в зале. Толи одежда их была не такой богатой и модной, толи взгляды их пристальными.

Я украдкой смотрела на них, улавливая взглядом детали. Долговязый, что сидел на диване, улыбался, но эта улыбка не сулила ничего хорошего. Его брюки задрались, и были видны носки. Вроде чёрные, но разного оттенка.

Тот, кто сидел на другом конце дивана, был плотного телосложения, он курил. На пиджаке не хватало пуговки, из-под манжет выглядывали часы на кожаном ремешке, не дорогие, но редкие. Где-то я такие видела. А не офицерские ли они?

– Малик, – с грубым акцентом сказал черноглазый, носатый тип. Он сидел в кресле, и ещё одно кресло напротив этой компании было пустым.

– Что-то ещё? – спросила я, продолжая улыбаться.

– Конечно, – кивнул долговязый, рассматривая меня с головы до ног. Он вальяжно развалился на диване. Белая рубаха была расстёгнута у ворота на три пуговицы. – Садись.

– Я на работе, – что-то дрогнуло внутри.

– Мы знаем, вот и отрабатывай.

– Вы ошиблись…, – я вскрикнула, когда он поймал меня за руку и усадил между собой и мужиком плотного телосложения, который медленно перевёл на меня взгляд. Достал очередную сигарету, и часы на руке открылись полностью. Со звездой и российским гербом. Точно командирские часы, как у моего дядьки были.

– Да оставь ты этот поднос, – из моих рук вырвали поднос и швырнули на стол. Долговязый рассмеялся, а я помертвела. – Нравится мне, что боится.

– Ты знаешь, что тебя продали? – поднял на меня тёмные глаза кавказец.

– Где только берут таких? – усмехнулся долговязый, усаживая меня ближе к себе. Рука его проехалась по моей ноге, а я механически ударила её. – Экологически-чистая, в деревне выращенная. Три сегодня на продажу.

Меня продали.

Я попала в такую ситуацию от проклятой нищеты и одиночества. Просто очень хотелось поверить, что в этой жизни бывает хорошо. Я мечтала, чтобы удача хоть краешком крыла меня коснулась. Поэтому расслабилась. А зря. Таким как я, достаётся внешность, а всё остальное летит мимо. Да и какая внешность! Я просто смазливая!

Потекли молчаливые слёзы. Халявы не бывает. И Лёша гиблое чмо, которое изувечил меня.

Я посмотрела на стол. Там была бутылка. Если воспользоваться моментом, разбить и по венам ударить, то мужики не захотят раненую. Или захотят? Морды такие, что видно, принципов у них нет.

Ксюха, соседская девчонка отдалась трактористу, неделю страдала, а тут трое на меня одну. Лучше удавиться, чем так.

– Не бойся, – сказал человек с офицерскими часами на руке. – Тебе повезло.

Повезло? Ну, да… Они не клиенты этого заведения! Полицейские. Поэтому меня так задели детали, поэтому, они ведут себя, как охотники, не оттягиваются, не пьют вино, что я принесла.

Ладно, оставим вариант с бутылкой на крайней случай.

Пелена слёз смазала всю ВИП-кабинку перед глазами. У меня дрожала нижняя губа, и тряслись колени. Долговязый отсел от меня, и я как осуждённая на смертную казнь, чего-то ждала, и они ждали.

В тишине открылась дверь, и вошёл четвёртый.

Незнакомец однозначно был не из этой компании. Пиджак сидел на нём как влитой. Движения его лёгкие и быстрые, как у зверя. Не успела я слёзы с глаз смахнуть, а он уже подтягивал штанины и садился напротив. А потом сделал жест, который ввёл меня в ступор. Он повернул голову набок, поднял её вверх и, сделав круговое движение, посмотрел на меня. Он что воздух понюхал?

Глаза распахнул большие голубые, и лицо с полными губами украсила хищная улыбка. Потёр ладони, как делают люди в предвкушении чего-то интересного, и приятным голосом, от которого бежали мурашки по телу, произнёс: