– Именно. Хотя я им обоим, конечно, прилично подгадил в бизнесе, – честно признался Андрей. – Разочарована?

– В тебе? Нет! – Милана пожала плечами. – Не думаю, что ты сделал бы так же сейчас.

– Не сделал бы… но они-то про это не в курсе, а Женька почему-то едет! Кстати, ты не против?

– Нет, конечно!

Женька Милане понравился – он смешно маялся с букетом цветов, купленным для невестки, потом неловко вручил его Милане. Откровенно воодушевился при виде накрытого стола, ел с аппетитом и воодушевлением, нахваливая блюда, а потом… потом Милана сделала над собой усилие и ушла, оставив братьев одних.

– Пошли, Несси, – она увела щенка и плотно прикрыла двери.

– Красивая у тебя жена… – Женька и не думал, что будет так трудно начать разговор. – Я хотел… ну, в смысле… собирался поговорить…

– Погоди! Дай я сначала скажу. Я хочу попросить у тебя прощения за то, что делал с твоими предприятиями. Я пойму, если ты не захочешь простить. Это было подло.

Женька всмотрелся в лицо среднего брата и кивнул:

– Да, не особо было приятно, прямо скажем… мне одно время даже казалось, что всё, что я делаю обречено на провал. Хотя… я тоже не без греха, если честно. Я тебя сильно гнобил с твоей фобией. Наверное, ты чувствовал себя примерно так же…

– Это скорее Колька тебя подбивал, – Андрей не ожидал такого и теперь удивлённо всматривался в лицо брата.

– Когда я маленький был, да… так можно было сказать, но потом-то! Я недавно начал думать об этом и понял, что это же я сам. Это уже мой выбор. Я же мог бы и не участвовать в Колькиных затеях. Так что ты тоже меня прости!

Братья смотрели друга на друга через стол немного изумлённо, словно заново узнавая кого-то давно знакомого и почти неизвестного.

Первым опомнился Евгений.

– А с бизнесом… знаешь, если честно, я сейчас занимаюсь именно тем, что хотелось делать. Нашёл своё. Так что я тебя простил.

– И я тебя! – уверенно ответил Андрей, невольно вспомнив, как совсем недавно встретил брата, выходящего из машины.

Они не подходили близко друг к другу, как два пса, опасающиеся нападения, и подсознательно удерживали это расстояние, разделяющее их как пропасть.

А теперь его рука, протянутая через стол, встретилась с уверенно протянутой навстречу рукой Женьки. Братья раньше никогда не пожимали друг другу руки, как это делают в знак приветствия и понимания. Может быть, потому что не хотели друг друга приветствовать и не желали понимать?

Пропасть не может быть сама собой, когда через неё прокинут такой мост. Она исчезает, схлопывается и испаряется, потому что шансов сохраниться в первозданно-настороженном состоянии братья ей не оставили!

Они говорили так, как никогда не получалось это сделать раньше, разговаривали как это делают близкие люди. Каждый с изумлением понимал, что жесты, голос, манера речи, черты лица его собеседника знакомы ему по себе. И это узнавание было изумительным открытием!

Умница Милана позвала их на обед, а потом опять быстро ушла, понимая, что этим двоим нужно очень много друг другу сказать.

– Вот проблема-то… иметь брата и только к тридцатнику дозреть до того, чтобы с ним познакомиться по-настоящему! – тихонько объясняла она Несси. – Ладно, братьев я понимаю, а вот что там Че застрял?

Кот бы легко ей объяснил, что он играет роль пространственного уравновешивателя эмоций, но люди такие люди… мявлика не разумеют, эмоций, кружащихся в воздухе, которые так заметны невооружённым кошачьим глазом, не видят, и таких очевидных любому коту вещей не понимают.

– Что с них взять-то? Именно! Всё что можно, они нам и так дают. Так что надо просто помогать им жить – работа такая!