— Ладно, разберусь. Голова кругом, но мир интересный, – всё обдумав, неожиданно призналась Талейта. А Златка в теле лэры смотрела на неё и всё больше находила отличия. Взгляд, выражение лица, более властные и жёсткие. Жесты, манера разговаривать выдают в ней человека, привыкшего повелевать. Яркой, смешливой, лёгкой в общении и любящей весь мир Златки больше нет, и это уже не только заслуга Владислава.

— Ты не хочешь вернуться? – решилась спросить она у своего двойника, уже догадываясь, что та ответит.

— Нет, – уверенно и даже немного угрожающе, выдала Талейта.

— Твой муж… – художница видела, что налаживать контакт бесполезно, но не попробовать она не могла.

— Ненавижу его!

— Он считает меня тварью, пробравшейся в твоё тело.

— Небось, спасать меня собирается? – зло усмехнулась лэра.

— Да, – смотреть на своё бывшее лицо, перекосившееся от ненависти, было неприятно.

— Не смейте! – прошипела лэра. – Я тебя изуродую, если вы там что-то провернёте! – растопырив пальцы, она кровожадно провела ногтями по лицу, чтобы показать, что она имеет в виду.

Злата покачала головой и её глаза, наполненные болью и печалью, сейчас никак не подходили ухоженному юному личику.

— Но чем ты будешь жить? – мягко спросила она ощетинившуюся Талейту. – Тебе не страшно? В моём мире нет магии, у нас всё другое!

— Страшно быть заживо похороненной в четырёх стенах! – лэра прижалась лбом к зеркалу и в упор смотрела на изменившуюся себя.

Ей тоже было интересно, как её тело изменилось после того, как в него попала иномирянка. Лицо стало мягче, добрее и очень печальным. Исчезла годами лелеемая аристократическая холодность, но это уже проблемы землянки.

— Но как же твоя красота? Ты гордилась ею, – не скрывая усталости, спросила Злата.

— Ты тоже ничего, – неожиданно призналась лэра. – Я же посмотрела твою память, вокруг тебя всегда мужики крутились, только ты выбирать не умела.

— Имрус ни перед чем не остановится, чтобы вернуть тебя, – покачала головой Злата.

— Я предупредила, так просто я не сдамся и не вернусь! Думай, как его убедить не искать меня!

— Я мечтала о семье и когда попала сюда, то подумала, что очутилась в сказке, но ему нужна ты.

Грусть и тоска во взгляде собеседницы зацепили лэру:

— Солдафон! А хочешь, я сделаю так, что ТЫ будешь воспитывать его сыновей? Ты же мечтаешь о детях?

— Он меня не примет, – Злата отошла от зеркала, желая закончить бессмысленный разговор.

— Ты не поняла, его по боку! – быстро заговорила лэра с той стороны. – Скоро закончится брачный договор и я, то есть ты, будешь свободна, но там не указано, с кем останутся дети. Вроде как ни у кого не вызывает сомнений, что они будут у отца, поэтому в документе нет уточнений.

— Устраивать тяжбу? – Злата поняла, о чём говорит бывшая жена Имруса. – Он хороший отец и мне это не нравится.

— Ну и дура! За себя надо бороться. Имей в виду, ему скоро ехать в крепость, и если ты ничего не предпримешь, то очутишься одна в моём родном доме, и тебя вновь выгодно выдадут замуж.

— Для меня не катастрофа выйти замуж, – укоризненно заметила художница.

— Это большой риск, но дело твоё, – с лица Талейты теперь не сходило брезгливое выражение. Эта землянка какая-то мямля!

— А тебе совсем не жалко детей? Как можно предлагать их незнакомке?

— Я же просмотрела всю твою память, так что я знаю, что для тебя значат дети. А генералу я желаю всех кар и невзгод.

Злата ничего не ответила, лишь вновь покачала головой. Этой обозлившейся девочке в её теле ничего не объяснишь. Может, спустя годы она многое поймёт, а может, она редкая птица, которая идёт своим путём и борется за свою индивидуальность. Для художницы складывалась непростая ситуация, но играть судьбами детей она не хотела.