Вадим едва ощутимо дернул плечом, но мою руку сбрасывать не стал. Только через плечо глянул мне в глаза, вздохнул и отвернулся. Лифт привез нас на первый этаж, оповестил об этом и стал открывать двери. В отражении панели с кнопками я увидела, как губы Вадима исказились в ухмылке.

– Все будет хорошо. Не паникуй. Проводить тебя до почтовых ящиков?

Парень шутливо подставил мне локоть, предлагая взяться за него.

– Какой джентльмен. – Я решила шутку поддержать.

А Вадим не стал отказываться от своего слова. Так что впервые в жизни меня, как истинную благородную даму, провели под руку. Жаль, что не на светский раут и не на бал, а лишь к рядам небольших почтовых ящиков.

Напоследок Вадим еще и поклонился, приложив одну руку к груди, а вторую спрятав за спиной. Во время поклона карман его толстовки сильно оттянулся под весом содержимого. Я же смогла разглядеть только торчащий край ткани, похожий на кухонное полотенце.

– Прекрасного вечера, о прекрасная Татьяна.

Я ответила сдержанным кивком, не выходить же из образа благородной дамы.

– И вам, Вадим, рыцарь дворового порядка.

Парень посмеялся и направился к подъездной двери. Я осталась одна. Рыться в почтовом ящике не было никакого смысла – на дворе была середина месяца, какие еще квитанции? – а потому я сразу же направилась обратно к лифту.

Разговор с Вадимом оставил неоднозначные чувства. Хотя, может, моя паника и правда не обоснованна? Ну с чего я взяла, что он что-то сделает?

Стоя посреди лифта и глядя на себя в зеркало, я пожала плечами. Может быть, с того, что Вадим никогда никому не спускал обид?

По-настоящему меня успокаивало только одно: Вадим не смог бы так быстро найти в большом городе совершенно не знакомого ему человека. Даже если он запомнил номер «Мерседеса». Такая информация не хранится в свободном доступе. Тут придется попотеть и обрасти дружескими связями в органах.

Более-менее успокоив саму себя, я зашла в квартиру. С довольным вздохом скинув обувь, я поставила сумку на столик. Для подъема духа и настроения вытащила конверт с деньгами. Его ощутимая увесистость вызывала искреннюю улыбку на моем лице. На несколько минут это отвлекло меня от переживаний по поводу Вадима.

Пока кофемашина делала мне ароматный напиток, возмущенно фырча, я переоделась в домашнюю одежду, навела некоторое подобие порядка в комнате и приоткрыла окно; в квартире было немного душно, но не настолько, чтобы включать кондиционер. По моим расчетам, свежего ночного воздуха должно было оказаться достаточно, чтобы сделать завершение дня идеальным.

Стоя возле окна, я невольно бросила взгляд вниз: интересно же посмотреть, что поздним вечером во дворе происходит. Но там не было ровным счетом ничего примечательного.

На первый взгляд.

Прямо под уличным фонарем из стороны в сторону расхаживал человек. Поддавшись собственному неуемному любопытству, я пригляделась. Рыжие вихры волос были видны даже с такого расстояния. Яркий и теплый свет фонаря делал их почти медными и сияющими.

Кофемашина фыркнула в последний раз и затихла – мой напиток был готов, но я не спешила навстречу любимому кофе, как бы тот ни манил меня ароматом. Взгляд не хотел отрываться от беспокойного Вадима.

Будто ощутив прикованное к себе чужое внимание, сосед остановился, окинул взглядом улицу и прислонился спиной к фонарю.

– Вот и чего ты там стоишь? – спросила я, зная, что парень не ответил бы на вопрос, даже если бы и услышал.

Но Вадим не слышал и не видел меня, он стоял на месте, пиная в разные стороны валяющиеся вокруг столба мелкие камешки. Руки он сложил поверх выпуклого кармана и нетерпеливо барабанил по ткани пальцами.