Почувствовав, что ситуация изменилась в его пользу, Перельман сам, так и не дождавшись приглашения, присел за гостевой столик. Положил на свободный стул планшет. Улыбнулся.

– Я бы не отказался от чашечки кофе, сэр.

– С коньяком?

– Почему бы и нет?

Козловски ткнул пальцем в кнопку интеркома.

– Сьюзи! Чашку кофе с коньяком!

– Две?

– Я сказал – чашку!

Он делал это не ради того, чтобы угодить начальнику специального отдела. С какой стати? Перельман работал на него и получал за свою работу неплохие деньги. Фактически принадлежал ему со всеми потрохами. Был его собственностью, которой Козловски мог распоряжаться по собственному усмотрению.

Нет!

Козловски хотелось еще немного потянуть время, прежде чем узнать верный ответ! Он ведь угадал! Вернее, догадался. Хотя прежде перебрал почти все остальные варианты ответа. И тем не менее ему было приятно ощущать вкус победы.

В этом был весь Марк Козловски! Он любил чувствовать себя победителем. Даже если победу завоевывал для него кто-то другой. Какая разница?! Ведь это он все оплатил! Оказавшись в проигрыше, что, впрочем, случалось нечасто, Козловски впадал в ярость. Чтобы вернуть себе, скажем так, нейтральное расположение духа, ему требовалось найти и покарать виновного.

Однако Козловски даже не догадывался о том, что некоторые проницательные сотрудники, вроде Перельмана, не только знали о маленьких слабостях босса, порою влекущих за собой весьма серьезные последствия, но и умело ими пользовались. В меру необходимости. Козловски на все глядел свысока, а потому иногда не замечал мелочей. Весьма существенных.

Проникновенно виляя бедрами, в кабинет вплыла секретарша. Поставила перед Перельманом чашку кофе, дежурно улыбнулась и посмотрела на шефа. Нет ли других пожеланий? Козловски недовольно поморщился и махнул кончиками пальцев – убирайся! Секретарша обиженно надула губки и упорхнула.

Перельман не спеша размешал кофе ложечкой, положил ее на край блюдца, двумя пальцами взял чашку за ручку, сделал небольшой глоток, на секунду зажмурился и удовлетворенно кивнул. Вообще-то, он не любил кофе. Но коньяку в чашку Сьюзи плеснула от души. И это скрашивало вкус.

– Ну так что, мистер Перельман, – нетерпеливо заерзал в кресле Козловски. – Наш агент на «Аргусе» – Вячеслав Аникеев? Я угадал?..

Ху Цзюнь закрыл маленькую красную книжечку, размером меньше ладони, – единственную личную вещь, которую тайконавту было позволено взять с собой на борт космического корабля, – и спрятал ее в нагрудный карман комбинезона. В командном отсеке было так мало свободного пространства, что Ху Цзюнь задел локтем своего напарника Чжана Ли, с интересом читавшего блог одного из членов экипажа «Ареса».

Ху Цзюнь не понимал, в чем тут смысл? Можно подумать, этот Карташов напишет хоть слово правды о том, что происходит на борту. Ха-ха! Показуха – да и только. И в этом показушничестве весь смысл западной цивилизации. Для западных людей главное не проникнуть в суть происходящего, а произвести продукт и завернуть его в красивую обертку. А что под оберткой – это уже никого не интересует. Люди на Западе давно уже покупают не товар, а фирменные лейблы; не вкус еды, а название. Разве что русские по духу и типу мышления близки китайцам. Вернее, раньше были близки. Теперь же и их захлестнула волна потребительского безумия. Даже полет к Марсу они умудрились превратить в дешевое шоу для тупых телезрителей, набивающих брюхо попкорном, чипсами, заливая пивом. А результатом всей этой свистопляски стало то, что к Марсу отправился третий экипаж, задачей которого изначально было сидеть на Земле и моделировать ситуации. Если бы подобное случилось в Китае… Да нет, в Китае просто не могло случиться ничего подобного! Потому что в Китае каждый занимается своим делом, а не пишет дурацкие заметки в блоги, надеясь урвать причитающиеся пятнадцать минут славы. В Китае человек становится героем лишь после того, как совершит подвиг, а не в тот момент, когда заявит о своих намерениях.