– Я не считал. До тех пор, пока не стало получаться. Это в ручном режиме.

– Жан-Пьер?

– Только автоматическая, – честно признался француз с кислой миной.

– Тоже ничего. Итак, вот молитвы, последовательность процедур, всем повторить. До стыковки два часа.

– Но ведь Джон говорил, что через сутки… – удивился Жобан.

– Булл пользовался непроверенными данными и ввел в заблуждение команду. Идите, готовьтесь. А ты, Андрей, останься…

– Что за хрень, скажи мне? – Аникеев никак не мог успокоиться после разговора с Буллом. – Откуда у американца оказалась своя линия связи? Ты же должен знать полет по секундам. И вдруг делаешь большие глаза, словно прибытие грузовика для тебя новость! Чем ты занимаешься все время? Картинки рассматриваешь? Пойми, мы одни теперь. Никакой ЦУП уже не в силах что-либо изменить.

– Но я и вправду ничего не знал. Ты же сам понимаешь, нас натаскивали на ситуации, но о реальной программе мы знаем не больше журналистов!

– А запросить после старта инструкцию? Ладно, нечего дуться. Приказываю. Перепиши у меня полную полетную информацию, заставь каждого выучить ее наизусть. Немедленно. Пока будет идти стыковка, пусть все праздношатающиеся не на балалайках бренчат, а учат! Развели демократию.

– Но ведь…

– Да! Именно! Пусть в скафандрах читают!

– Хоть отжиматься не надо, – буркнул Карташов.

– Отжиматься заставлю на Марсе… Выполнять! И отключить все автономные каналы связи! Немедленно!

– Но я… – попытался возразить Карташов.

– Именно ты!

Карташова как ветром сдуло. Аникеев открыл шкаф с рабочим скафандром. После аварии на МКС стыковки проводили исключительно в гермокостюмах.

– Слава, сближение штатно, идем в автоматическом режиме. – Управляющий стыковкой из ЦУПа был спокоен. – Приготовьтесь. Наберите команду причаливания. Выдавайте только по нашему сигналу. Команда EР-23-145 в четвертой ячейке.

– Понял, набираю, – ответил Аникеев.

– Двадцать три, а не тридцать два! Двадцать три!!! – голос с Земли поправил командира. – Да, теперь нормально.

– Приемник промелькивает.

– Что? Не понял, Слава.

– Промелькнул приемник, помехи. Тангаж ушел на два градуса.

Стыковка шла, как на тренировке.

– Нормально, сейчас отработает тангаж. Приготовьтесь ввести команду.

– Ввожу, – подтвердил Аникеев и нажал «Enter» на крупной клавиатуре, рассчитанной на работу в гермоперчатках.

– Слава, телеметрии у нас еще нет, но, я думаю, тангаж отработало. Скорость пять, расстояние семьдесят. Сближаетесь штатно.

Инженерная группа – Бруно и Жан-Пьер – следили за данными по всем каналам.

– «Топазы», переходите на узкий угол.

Картинка на дисплее резко поменялась, словно грузовик скачком приблизился к кораблю.

– Так, все идет нормально. Слава, сейчас все приоритеты мы передаем тебе. При необходимости перехода на ручной – тебе решать. Если что, процедуру ухода по иксу разрешаем! Только не забудь ввести подтверждение, потому что такой уход автоматически блокируется, понял?

– Понял, понял. – Аникеев кивнул, хотя никто его сейчас в ЦУПе не видел, все дисплеи были переключены на данные стыковки.

Тут в очередной раз мигнул экран, по нему словно пробежала волна помех, и грузовик внезапно ушел влево и вниз.

– ЦУП, у нас уход выше нормы, перехожу на ручное, автоматика не отрабатывает, – сообщил Аникеев.

Подтвердив команду перехода, Аникеев плавно тормознул «Арес», доведя скорость сближения до минимума. Пальцы привычно легли на манипуляторы-джойстики. Нос корабля резко ушел вправо.

– Твою мать! – рявкнул Аникеев и, отстегнув манжеты, сбросил перчатки, которые мешали работать с манипуляторами.