Славка надолго не задержался. От Финляндии он был, как всегда, в восторге, обещал как-то вдумчиво побеседовать о впечатлениях. Сейчас он не может, потому как его вызывают на работу из-за какого-то ЧП (собаки, в воскресенье!), сейчас малышню обратно домой закинет и отправится разгребать случившееся.

Уборку Наташа запланировала на завтра, потому мы отправились в гипермаркет закупать продукты на неделю, после чего Наташа молнией (это означает – не дольше часа) пробежалась по магазинам, а я ждал ее и с планшета читал книгу. Планшет имел маленький экран, потому я с него читал художественные книги, а богато иллюстированные, вроде книги о Кронштадте, – дома, с порядочного монитора. На сей раз попался детектив Макбейна, поэтому не отрывался до самого прихода жены. Все, пошли, эх, дубинушка, ухнем, относя сумки к маршрутке. Будь груз поменьше, можно было бы и пешком пройтись, но шесть пакетов… И те не пустые.

День прошел достойно, а вот вечер вышел испорченным. У меня резко упало настроение, и кто знает, отчего. Я чувствовал какую-то глухую тревогу и беспокойство и не мог ничего нормально делать. Брал книгу – и откладывал, смотрел телик – и уходил от него, компьютер вообще не смог использовать. Словно меня завтра ждала какая-то страшно неприятная вещь, я ждал ее и оттого томился, не мог ни к чему руки приложить. Причем это была явно особо крупная гадость, сравнимая с посадкой в тюрьму. Конечно, этот вывод был притянут за уши. Но я так прикинул и вывел, что меньшее у меня бы такой тоски не вызвало.

Наташа это увидела и захотела узнать, в чем дело. Но я ей сказал наше внутреннее слово, обозначающее, что меня сейчас лучше оставить в покое. Я просто по себе знаю, что если меня в нехорошем настроении начать зацеплять, то могу и лишнего сказать. Поэтому лучше я буду сидеть в уголочке или бегать из комнаты в комнату, пока не пройдет гадость на душе. Но пока не проходило, а даже, наоборот, напряжение нарастало.

Успокаивающих таблеток я не пил никогда. Мысль об алкоголе я обдумал и решил, что не надо. Тем более что завтра утром на работу. Я-то не шофер, но и мне проблемы с начальством незачем. Жаль, что у нас не дровяное отопление. Я бы сейчас, наверное, переколол все, что можно. И кота забрали. Может, он бы вытянул из меня раздражение и стресс. В итоге я сказал Наташе, что посижу на лавочке у подъезда, оделся и вышел. Пока спускался, подумал, что зря пошел. Буду сидеть там, наливаясь раздражением, а потом ко мне кто-то подойдет и скажет нечто, так еще и обижу. Но, с другой стороны, если я Наташе что-то злое скажу – это же хуже, чем если кто-то пьяный по шее заработает за трепание языком не по делу.

Нет, все равно плохо. Заберут меня в полицию, и будет все равно Наташе стресс. Но что тогда делать? А вот не знаю. И так плохо, и так не лучше.

У подъезда никого не было. И это здорово, потому как могли начать спрашивать, а я был не в духе, чтобы с ними разговаривать. Люди потом ко мне тоже не подходили. Видно, со стороны я выглядел как в пословице «Не влезай – убьет». Дворового кота одного поманил и погладил, но это не помогло. Бабушка говорила, что есть коты лечебные, которые не только душевные переживания снимают, но могут и хвори лечить. Но их не так много. Видимо, этот кот был из неспособных к лечению. Кстати, не факт, что он и мышь поймал бы. Та же баба Наташа рассказывала, что котят кошка-мать учит мышей ловить. Поймает сама мышку, придавит, чтобы та была еще жива, но не смылась, и дает котятам для игр сначала, а потом чтобы и задавили. А если этого серого мать ловле мышей не учила, ибо сама их не видела, так и вряд ли поймает. И правда, если в моем детстве я видел котов, что за голубями и воробьями охотились, а некоторые даже удачно, то сейчас почти совсем не вижу такого. Раз в год или два, не чаще.