– Интересно, правда? Поменялись местами. Прав был Дэноэль, стоило взять тебя к нам. Ну что? Добьёшь?

– Враг моего врага, – покачал головой Жиль, – мне, конечно, не друг. Но – союзник. Откуда ты?

– Сам уже догадался, верно? Мы первые, кто сумел выбраться из замка графа. Но как видишь далеко не…

Ратьян вдруг замолк и осел, потеряв сознание. На боку, который теперь стал виден, расплывалось красное пятно. Жиль выругался, после чего приказал перевязать раненого и сделать носилки. Рана была очень неприятная, в свой лагерь рыцаря можно и не успеть донести. «Дом Николетт совсем недалеко», – вдруг пришла крамольная мысль. Жиль попытался её отогнать. Ведь своего обещания старому шевалье приехать не раньше, чем когда сможет просить руки его дочери, он пока не выполнил. Но внутренний голос принялся убеждать, что спрятать Ратьяна лучше всего в усадьбе Жюсси… И парень сдался.

Хозяина дома не было, но девушка встретила гостей сдержанно, как подобает её положению. И лишь взгляды, которые она украдкой бросала на Жиля, заставляли сердце биться вдвое быстрее и говорили всё без слов. Нашлись для раненого рыцаря и кровать, и хорошая знахарка. Так что уже следующим утром Ратьян пришёл в сознание, выгнал ухаживавшего за ним слугу и велел позвать Жиля.

– Вот что, парень, – начал Дракон, едва они остались одни. – Ты уже нам здорово помог. На второй штурм наши враги так и не решились, боятся, что ты в это время ударишь в спину. Но дело всё равно плохо, долгой осады не выдержать. Хлеб – тот, что с прошлого года остался. Сколько гонцов созвать вассалов отправляли… Только я, как видишь, прошёл. Но гнали, как оленя, меня не поэтому. Там, на поляне, были люди епископа. Мы с Марсилем случайно на его доверенного человека наткнулись и вот что выпытали. Павел получил какие-то документы. Если пергаменты окажутся в наших руках, то и епископ, и де Муффи со своими прихлебалами будут у нас вот здесь, – рыцарь сжал кулак. – Епископ Павел сейчас в доме неподалёку и документы у него останутся дней семь, потом он их отдаст. Это важнее, чем созвать вассалов де Крона.

На улицу Жиль вышел в задумчивости. Заманчиво, конечно, разом отомстить всем своим врагам… Но никто из его людей на епископа руку не поднимет. А идти одному… И посоветоваться не с кем. Разве что… Николетт! Её отец был экономом, наверняка знал всех заметных людей в округе. Может и дочь что-то слышала о слабостях отца Павла?

Пока Жиль говорил, девушка не проронила ни слова. А когда парень растерянно признался, что не знает, как поступить, сказала:

– Есть… есть один способ. Но сначала пообещай, что ты не откажешься от моей помощи.

– Конечно, – Жиль удивлённо пожал плечами. – Если бы я мог сам, то не просил бы.

Николетт кивнула, попросила обождать и вскоре вернулась с небольшой книгой: такие любили брать с собой в дорогу состоятельные люди. Слегка покраснев, девушка отдала её Жилю:

– Вот. Это… Это привёз давным-давно брат из Византии. Посмотри.

Удивлённый, парень открыл первую страницу… и почувствовал, что тоже краснеет. Греческий перевод какого-то языческого «Трактата о любви»! С такими великолепными, красочными и подробными миниатюрами, изображавшими в разных позах мужчин и женщин, что вогнали бы в краску даже святого. Тем временем, покраснев ещё больше, Николетт продолжила:

– Епископ очень любит девушек, особенно невинных. Если я передам эту книгу, скажу, что она смутила мою душу, и я хочу исповедоваться ему и в его доме – он не устоит. А на свидания охрану не берут. Ты же пройдёшь как моя служанка.